Исход (Том 2)

Они пошли дальше. Ларри заложил руки в карманы. Лео сделал то же самое. Ларри пнул ногой банку из-под пива. Лео свернул в сторону, чтобы пнуть валявшийся камень. Ларри начал насвистывать мелодию. Лео ловко аккомпанировал ему шипящими звуками. Ларри взъерошил волосы мальчугана, и тот, взглянув на него своими загадочными китайскими глазами, улыбнулся. А Ларри подумал: «Господи, да я ведь просто влюбляюсь в него. И дело зашло уже далеко».

Они дошли до сквера, о котором говорила Франни, напротив него находился зеленый дом с белыми ставнями. На бетонированной дорожке, ведущей к парадному входу, стояла тележка с кирпичами, а рядом лежала крышка от мусорного бака с готовым строительным раствором. Рядом на корточках сидел какой-то широкоплечий хлыщ без рубашки, показывающий улице шелушащуюся от загара спину. Орудуя мастерком, он выкладывал кирпичом ограждение вокруг цветочной клумбы.

Ларри вспомнил, как Франни сказала: «Он изменился… Не знаю как и даже того, почему, к лучшему ли это… и иногда мне страшно…» Потом он сделал шаг вперед и сказал именно то, что собирался сказать в течение долгих дней своего путешествия:

— Гарольд Лаудер, я полагаю?

Гарольд вздрогнул от удивления, затем резко обернулся, держа в одной руке кирпич, а другой замахнувшись мастерком со стекающим с него раствором, словно это было оружие. Краешком глаза Ларри заметил, как отпрянул назад Лео. И, конечно, первой мыслью его было то, что Гарольд выглядит совсем не так, как он себе его представлял. Вторая мысль имела отношение к мастерку: «Господи, неужели он собирается огреть меня этой штуковиной?». У Гарольда оказалось злое лицо с узкими темными глазами. Прямые волосы закрывали потный лоб. Почти белые губы были плотно сжаты.

И вдруг произошла метаморфоза, настолько внезапная и разительная, что Ларри потом не верилось, что он видел Гарольда напряженным и неулыбчивым, видел лицо человека, который скорее был способен мастерком замуровать кого-то в стену подвала, чем обложить кирпичами цветочную клумбу. Гарольд улыбнулся широкой безобидной улыбкой, на щеках у него появились ямочки. Его глаза утратили угрожающее выражение (они были бутылочно-зеленого цвета, и как только такие ясные, открытые глаза могли показаться угрожающими и даже темными?). Он воткнул мастерок в раствор — чвак — вытер руки о джинсы и протянул руку.

«Боже мой, да он просто ребенок, моложе меня. Едва ли ему больше восемнадцати, да я съем все свечи на его именинном пироге».

— По-моему, я вас не знаю, — произнес Гарольд с улыбкой, пожимая Ларри руку. У него была крепкая хватка. Руку Ларри покачали ровно в три приема, а потом отпустили. Это напомнило Ларри, как он пожал руку Джорджу Бушу, когда старый Бродяга[7] баллотировался в президенты. Это было на политическом митинге, который он посетил по мудрому совету своей матери. Если не хватает денег на кино, иди в зоопарк. Если не хватает денег на зоопарк, иди поглазей на политика.

Улыбка Гарольда была такой заразительной, что Ларри улыбнулся в ответ. Ребенок или нет, рукопожатие политика или нет, улыбка показалась ему совершенно искренней, и после стольких дней, после тех конфетных оберток перед ним Гарольд Лаудер во плоти.

— Да, не знаете, — сказал Ларри. — Но я знаком с вами.

— Как так! — воскликнул Гарольд и улыбнулся еще шире. «Если улыбка станет еще шире, — подумал Ларри с восхищением, — ее концы встретятся на затылке, а верхние две трети головы просто слетят».

— Я шел за вами по всей стране начиная от штата Мэн, — пояснил Ларри.

— Без дураков? Правда?

— Правда. — Ларри расстегнул рюкзак. — Здесь у меня есть кое-что для вас. — Он вытащил бутылку бордо и вручил ее Гарольду.

— Да ну, не надо, — сказал Гарольд, глядя на бутылку с некоторым удивлением. — Тысяча девятьсот сорок седьмой?

— Хороший год, — заметил Ларри. — И вот это.

В другую руку Гарольда он сунул около полдюжины конфет. Одна из них выскользнула из руки и упала в траву. Гарольд наклонился, чтобы поднять ее, и на мгновение Ларри уловил на его лице то прежнее выражение.

Затем Гарольд выпрямился, снова улыбаясь.

— Откуда вы узнали?

— Я шел по вашим знакам… и конфетным оберткам.

— Черт меня побери! Давайте зайдем в дом. Нам нужно пропустить по рюмочке, как любил говаривать мой отец. Мальчик будет пить кока-колу?

— Конечно, ты будешь, Л…

Ларри оглянулся, но Лео рядом не было. Далеко позади он рассматривал трещины на тротуаре, словно они представляли для него огромный интерес.

— Эй, Лео! Будешь колу?

Лео пробормотал что-то, но Ларри не расслышал.

— Говори громче! — сказал он раздраженно. — Для чего тебе Бог дал голос? Я спросил тебя, хочешь ли ты колу?