Исходный код

– Не поверите, товарищ майор, – Петрыкин остановился рядом с Всеволодом и, пахнув перегаром, осветил улицу белозубой улыбкой. – Я-то думал, что фильмы про Джеймса Бонда – плод больной фантазии сценаристов из Голливуда, а тут такое.

– Жучки установил? – нахмурился Курехин.

– В лучшем виде, – вновь оскалился лейтенант и зашарил по карманам в поисках сигарет. – Один гад в лампе, другой в телефонной трубке, один даже в душе. Вам что, совсем не интересно, что со мной произошло? – В голосе Петрыкина майор различил нотки обиды и неудовольствия, но эту тему продолжать не стал. Пусть себе в мемуарах напишет, какой он специальный агент, решил он про себя.

– Нет, – покачал оперативник головой. – Жив, здоров, и это главное. Команда уже работает?

– Грузовик с аппаратурой припарковался за углом, – сник бравый полицейский.

– Тогда топай домой. С полудня у тебя выходной.

Майор кивнул окончательно деморализованному лейтенанту и, развернувшись на каблуках, потопал в сторону метро. С некоторых пор, когда Всеволод был еще насквозь военным, он зарекся заводить друзей среди подчиненных.

Глава 31

Двенадцать дней до часа икс. День. Локация 2. Совпадение временных отрезков 1:1

«Хамми» был выловлен и поставлен на твердую почву и теперь, водрузившись на сиденья, вся честная компания уверенно катила вперед. Светлана была за рулем, Хел, пристроив пулемет на колени, сел на переднее пассажирское, а потеющий и корчащийся от боли в животе Всеволод уместился с Семеном позади.

– Отпускает вроде, – просипел майор, корчась от нового приступа боли, когда армейский внедорожник, ведомый бой-бабой, подскакивал и вилял, огибая очередного ходячего мертвеца, решившего вдруг выйти на дорогу.

– Это хорошо, – Давыдов промакивал лоб майора платком и нервно поглядывал вперед. – Но что дальше?

– В смысле? – От такого странного вопроса Курехин даже позабыл о судорогах и, выпрямившись, с удивлением взглянул на аналитика. – Дойдем до точки перехода, и бум, мы в новом страхе.

– Это мы, – шепнул Семен и скосил глаза на лихого водителя. – Ты, я, Хел – все, кто раз за разом идут через этот горячечный бред. Но что будет со Светланой?

– Насколько я понимаю правила игры, она рискует застрять здесь.

– И ничего нельзя поделать?

– А я почем знаю?! Я эту адскую машину не программировал, хотя надо отдать должное, работали спецы. Мне бы таких в отдел. Быстро бы хвост всей российской киберпреступности прищемили.

– Мне Хел намекнул, что Света на твою жену похожа.

Майор усмехнулся и вновь поморщился от спазмов в животе.

– Да не похожа, Сема, а вылитая копия. Неверность жены – мой сокровенный страх. Зомби – твой. У тебя их, кстати, еще много?

– Страхов?

– Ага.

– Да на пароход.

– Вот этого я, Сема, и боюсь.

Тем временем бетонка в расщелине начала расширяться, и «хамми» выскочил на асфальтовое шоссе, струящееся черной извилистой полоской по дну ущелья. Склоны стали более покатые, кое-где появилась растительность и домики, и майору стало ясно, что этот закрытый социум ученых, занимающихся черт знает чем, и был их местом назначения. Прибавилось и зомби, только теперь они были переодеты в белые халаты, шорты или брюки цвета хаки и имели бороды и усы. Кое-где попадались лысые и очкарики, но рассмотреть их более подробно не позволяла скорость.

Добросовестные американские дорожники даже разметку и пешеходные переходы нарисовали. Кое-где попадались и светофоры, красный сигнал которых «хамми» решительно игнорировал, провожаемый возбужденным бормотанием мертвых американских граждан.

Будто прочитав мысли майора, Светлана обернулась и, радостно хохотнув, еще сильнее вдавила педаль газа.

– Тут не только американцы работают, – прокричала она, пытаясь перекрыть шум ветра в ушах. – Поляки, немцы, русских тоже хватает. Штаты, в отличие от России, ценят ученые умы и щедро им платят, вот они и подтягиваются на землю демократии…

– …и всеобщего равенства, – Курехин неприязненно покосился на водителя. – И что с того?

– Да ты, небось, весь извелся, солдатик, как здорово вероятного противника накрыло, а ты тут ни при чем. Спишь и видишь, как бы красную кнопку нажать.

– Идеологическая машина работает исправно, – заключил Курехин, и вдруг ему стало невероятно легко. Перед ним сидела вовсе не его любимая Света, а голографический мираж. Умная, скромная, любящая, его Светлана никогда не корчила из себя всезнайку, не сочилась ядом ненависти и вообще вела себя существенно скромнее. Светлана, сидевшая за рулем, была извращенной копией его любимой женщины. Она обладала всеми качествами, которые обязаны были оттолкнуть Всеволода, и они его оттолкнули. Единственное, что он оставил бы для своей благоверной, – это умение владеть оружием и лихой стиль вождения. У настоящей Светланы не было ни того, ни другого.