Искра

– Угу. Иди сюда. – Он сгреб меня одной рукой, придвигая ближе. – Моя очередь кормить тебя ягодами.

– Я уже наелась.

– Открывай рот, Лея, живо!

– Не надо мне… – Сочная ягода попала на язык, и следом я почувствовала его губы. Он чуть прикусил зубами красницу, пуская сок, а я возмущенно потянула ягодку на себя. Языки встретились, борясь за истекающее сладостью лакомство. Шариссар нежно ласкал мои губы, слизывая капли, собирая их и не давая скатиться на подбородок. Его язык был словно шелковый, горячий и нежный, он трогал меня так, что голова кружилась, а ноги дрожали. Если поцелуи так хороши, неудивительно, что девчонки только о них и говорят… Хотя где-то в глубине души я была уверена, что хороши поцелуи далеко не всех…

Он лизнул мне губы и выдохнул.

– Вкуснооо…

– Обещал накормить, а сам все съел! – Я сложила губы бантиком, пытаясь удержать улыбку.

– Я привык все съедать сам, – хмыкнул Темный, облизываясь. – Ничего не могу с этим сделать. Если ты будешь активнее работать языком, может, и тебе достанется.

Он сорвал крупную, красную до черноты ягоду и положил себе в рот.

– Эта моя! Я ее первая увидела! – возмутилась я.

– Отбери, кошечка. – Его мурчанию позавидовали бы все коты Пятиземелья.

И отберу! Я решительно приступила к действию. Ягода быстро закончилась, только мы этого не заметили, увлеченные процессом. Шариссар отодвинулся первым, издав короткий и злой рык, словно зверь, у которого отобрали вожделенную добычу. Я похлопала глазами, осознав, что лежу на нем, мои пальцы зарылись в его волосах, а его ладони гладят мою спину и все, что ниже спины…

Я пошевелилась на нем, и Шариссар снова издал этот низкий горловой звук, от которого мое тело наливалось сладкой негой. Придавил меня рукой, лишая движения.

– Кошечка, постарайся не ерзать на мне… какое-то время. Кантаххар! – хмыкнул он. – Знаешь, ты очень… красивая, Лея.

– Спасибо, – тихо сказала я, вновь смутившись. – А что такое Кантаххар?

– Эм, это плохое слово. Не повторяй.

– Я так Незабудке говорю! – фыркнула я. – А ей шесть лет! И все равно повторяет.

Шариссар вновь провел ладонью по моей спине и откинул голову.

Я скатилась с него и улеглась на траву, закинув руки за голову и чувствуя бедром его тепло. Мы оказались словно в своем особенном мире, внутри зарослей красницы. Воздух пах сладкой ягодой, травой, землей и еще чем волшебным, чему я не знала названия. И сквозь кроны деревьев нам видны были яркие огромные звезды, они словно подмигивали с бархата небосклона.

– Как здесь хорошо, – вздохнула я, улыбаясь. – Люблю на траве валяться. А ты?

– Не знаю, – его голос прозвучал глухо. – Я раньше этого не делал.

– Как это? – изумилась я, привставая на локте. – Разве в Оххароне не принято лежать на траве и смотреть в небо? Или… может, у вас нет травы?

– Есть. – Его губы чуть изогнулись в улыбке. – Но я никогда на ней не валялся… просто так. Как-то… не довелось.

– О, тогда ты должен знать основные правила лежания на траве!

– Есть еще и правила? – Его губы вновь дрогнули.

– А как же! Обязательно. Без правил никак нельзя! – Я поерзала, устраиваясь поудобнее. – Самое главное правило – валяться на траве надо в хорошей компании! Это основное. Если компания плохая – ничего не выйдет, проверено! Правило второе – валяться надо в непосредственной близости от чего-нибудь вкусного. Вот, например, красницы или малины. Ну, в твоем случае можно запастись куском копченой грудинки.

Шариссар хмыкнул.

– Правило третье! – назидательно продолжила я. – Нужно принять верную позу…

– Это уже интереснее, – отозвался Темный.

– Поза должна быть лежа на спине с закинутыми руками…

– М-м-м… – Шариссар издал низкий звук, от которого у меня губы пересохли. Я торопливо их облизала и уставилась на него сердито.

– Ты меня сбиваешь! – голос предательски охрип. Вот как у него это получается? Даже ведь не сказал ничего, а я уже дрожу, словно он меня целует! Просто кошмар какой-то!

– Я понял, кошечка. – Он притянул меня одной рукой к себе, устраивая на своей груди мою голову. Я затихла. – Отличные правила. Постараюсь запомнить.

Мы полежали, глядя в бархатное небо.

– Мне кажется, что звезды улыбаются, – тихо сказала я. – Нет, правда. Посмотри! Видишь, вон те две? Они словно глаза. А вот это нос. А эти пять полукругом – улыбка! Видишь?

– Нет.

– Ты просто не смотришь! – возмутилась я, приподнимаясь. Потому что Шариссар не смотрел на звезды, он смотрел на меня. Внимательно так смотрел, задумчиво.

– Я смотрю, Лея.

– Так надо ведь туда, на звезды! – Я вновь посмотрела на небо. – Ой, смотри, новая загорелась! Синяя, никогда такой не видела! Надо загадать желание. Интересно, у нее есть название?

Шариссар нехотя повернул лицо к небу. И я ощутила, как он напрягся.

– Да, – чуть хрипло произнес он. – Эту звезду называют Забвением. Идем, Лея. Нам пора возвращаться.

– Но… – Я хотела возразить, но нутром почувствовала, что что-то изменилось. И хоть я не знала, что именно, но внутри появилась тревога.