Искра

Я проследила дорожку проклятия на мужском лице, на шее. Расстегнула рубашку, исследуя алые пятна очистившейся кожи и крупные, в треть ладони, кляксы закрепившихся метастаз.

— Вам больно?

— Нет. Уже нет.

— Кто вас так?.. — И сразу повинилась: — Извини…те.

Все равно он красивый.

Маг запахнул рубашку и, притянув меня к себе, устроил руку на моей груди. Положительно, эта часть тела ему покоя не дает!

— Ракшасы, — обвел он затвердевший сосок. — В прошлом году мы с Уилбером были на севере Хиндостана, после восстания [сипаев, около тридцати лет назад по книжному времени] там до сих пор неспокойно.

— Недовольные? — В Уайтчепеле часто случались погромы, однажды я даже видела, как разъяренная толпа напала на констеблей.

— Недовольными там занимается армия, а мы Старой кровью. В Хиндостане они на порядок сильнее, чем здесь, Договор не признают, уничтожают целые деревни, а джунгли — это невыжигаемая клоака! — Пальцы Александра больно сжали грудь, и я вскрикнула. — Прости, — очнулся маг, целуя красные следы. — Поклонник всего хиндостанского у нас Уилбер, я, признаться, после семи лет службы недолюбливаю эту страну.

В тот вечер джунгли отступили. Они иногда отходят вверх по течению Ганга — лианы, фикусы исчезают буквально за несколько часов, даже деревьев становится меньше. Участок заблокировали, выставили посты — обычная практика. Уход джангалы почти всегда означает появление Старой крови, и когда кусты зашевелились, их буквально изреше… Неважно, — резко замолчал он, взглянув на меня. Улыбнулся. — Ночью с Уилбером связался генерал-лейтенант провинции. Местные крестьяне нашли в джангале что-то. Что-то, где они набили карманы золотом. …Видишь ли, Искра, — пощекотал меня Александр, — быть Королевским Гончим означает почет, уважение и свободу от регулярной службы через пятнадцать лет, вместо обычных пятидесяти. Но не деньги, а меня, как ты помнишь, лишили наследства.

— Вам не платили жалованье?

Александр рассмеялся:

— Жалованье праправнуку Мятежника? Ее Величество бы недурно повеселилась, заикнись я о нем. Думаю, даже не отказала бы, чтоб насолить духу деда — они, мягко говоря, не ладили. За успешные операции награждают, но это не то. Не перебивай, — дернул меня за ухо маг. — До конца контракта нам с Шоном осталось по два года и когда генерал-лейтенант намекнул, что придержит на полдня сообщение дежурного мага о случившемся — в обмен на треть добытого, — мы решили рискнуть.

Отход джунглей не только возможность разбогатеть, но и неплохой способ самоубийства. Джангала заманивает сокровищами древних городов и храмов, пением — как холмы, — а потом спускает нечисть. Мы знали, куда идем, нас предупредили о руниях, пишачи и нагах. Гнездо ракшасов оказалась неприятным сюрпризом. Очень неприятным, — потер красную щеку Александр.

Страшную сказку на ночь я слушала, открыв рот. Шелестела под ногами жесткая трава, разбившая корнями плиты старой дороги. Сыпал лепестками рано зацветший тик, струился между стволами баньяна подсвеченный утренним солнцем туман. Крупные капли росы оседали на диком кардамоне, сползали вниз по бамбуку, бриллиантовыми серьгами махараджи свисали с зубчатых листьев папоротника.

Крепостные стены сплошь затянули лианы. Мост над пересохшим рвом был опущен, ворот подъемного механизма опутал дикий вьюнок; подрагивая, он полз по ржавым цепям и решетке. Крыша дворца горела расплавленным золотом, и нагайны, высеченные на колоннах у входа, с изумрудным прищуром смотрели на пришельцев.

Ни дуновения, ни птичьего свиста — только одуряющий запах лотоса от пруда во внутреннем дворике, хруст мраморной крошки под сапогами, пение невидимой раванатты [варианты названий: ravanahatha, ravanhatta, рабанастр — смычковый муз. инструмент, предок совр. скрипки] и дыхание двух безумцев, сунувших головы в пасть крокодилам.

— Мы не искали сокровищницу — на это не было времени, — а собирали камни и жемчуг со статуй и барельефов.

Александр сделал подушки повыше, сел.

— Смотри.

Маг сжал руку в кулак, жестом фокусника открыл ладонь и показал мне крупный желтый топаз. Камень едва заметно светился, мелкие искорки всплывали к его поверхности, разбегались по строгой квадратной огранке, а в глубине вращалась целая вселенная, какой ее изображают королевские астрономы.

— Он прекрасен!

— Если верить надписи в тронном зале того дворца, его сотворил Шива.

Меж пальцев Александра заблестела золотая цепочка. Маг повертел ее, приложил к камню. Воздух над его руками задрожал, как над раскаленной печью.

— Подходит к твоим глазам. — Алекс застегнул на моей шее получившееся украшение. — Ни слова о «неправильно», — поцеловал он меня прежде, чем я успела что-то сказать.

Я смущенно улыбнулась.

— Все началось с этого камня. С него и голубого бриллианта, который сковырнул Шон. Мы ведь не собирались их брать, — потер висок Александр. — Уилбер еще посмеялся, что под восхвалением Шивы-создателя не хватает надписи «ловушка». Мы разделились и пошли вдоль стен зала, собирая со статуй сапфиры и аметисты.