Искра

– Каждая потерянная жизнь… случилась по моей вине. Я несла ответственность за командование, и каждое мое распоряжение привело к тому, что кто-то выживал, а кто-то погибал.

Лу поднимает руку и проводит ею по очертаниям кинжалов, вырезанных в ее волосах, и внезапно я задаюсь вопросом, если ли какой-нибудь смысл в этих символичных клинках.

– Когда ты чувствуешь ответственность за смерть… она остается с тобой. Липнет к подошвам и сопровождает каждый твой шаг.

Я понимающе киваю, а Лу с решительным лицом выдыхает и выпрямляется.

– Но таково проклятие тех, кто выжил. Нам приходится жить с мертвыми.

Когда я вспоминаю обо всех людях, которые погибли по моей вине, мои плечи поникают.

– Жить с мертвыми труднее, чем жить с живыми.

Лу резво переводит на меня задорный взгляд.

– Если только этот живой не тот урод, золотой царь.

Я фыркаю и качаю головой.

– Ты себе даже не представляешь.

Засмеявшись, она ставит бокал и показывает на него.

– Вино из нашего бочонка лучше этой дряни.

– Согласна. – Отложив булочку, я встаю с кресла. – Итак, ты действительно сможешь тайком меня отсюда вывести?

Лу многозначительно на меня смотрит.

– Обижаешь, Златовласая.

Я примирительно поднимаю руки.

– Ладно, ладно. Только дай мне одеться.

Всего через несколько минут я выхожу из гардеробной, надев новое платье, и с прической, переставшей быть похожей на птичье гнездо. Возможно, я потратила немного больше времени, чтобы прихорошиться для одного небезызвестного короля, придирчиво выбрав платье и застегнув только два крючка на корсете. Так ведь и поступают женщины ради мужчин, с которыми спят.

– Ладно, я готова, – говорю я, возвращаясь в спальню и надевая пальто.

Лу грациозно вскакивает с кресла.

– Наконец-то! – Она подходит ко мне и протягивает книгу, которую все это время держала в руках.

Я перевожу взгляд на нее и, заметив, что это, таращу глаза.

– Где ты ее взяла?

– Да она просто тут валялась.

Я испепеляю Лу взглядом.

– Я засунула ее в одно из платьев у себя в гардеробной.

Лу пожимает плечами и надевает толстое черное пальто.

– Тебе нужны тайники понадежнее.

Покачав головой, я забираю книгу про фейри и засовываю ее во внутренний карман пальто. Лу ведет меня на балкон и запрыгивает на перила, прежде чем я успеваю закрыть за нами дверь.

– Лу…

Недолго думая, она сгибает колени, а потом спрыгивает.

Я охаю и кидаюсь к ней, но Лу безукоризненно сманеврировала и ухитрилась ухватиться за перила соседнего балкона. Какими-то акробатическими трюками, которые в ее исполнении выглядят проще, чем они есть на самом деле, она отталкивается и вращается, а потом приземляется идеальным приседом на покрытой снегом земле.

Я с изумлением смотрю на нее в темноте.

– Как, черт возьми, ты это провернула? – шепотом спрашиваю я.

Лу ухмыляется.

– Да легко.

Запыхтев, я наматываю свои ленты на перила, а потом забираюсь на них. Ухватившись за половину лент, я заставляю их медленно опустить меня вниз. Оставшаяся половина тянется к соседнему балкону, и я переваливаюсь через него, а потом повторяю тот же самый процесс.

Наконец опустившись на землю, я тяжело дышу, а руки трясутся.

– Долго же ты, – журит Лу. – Но, признаюсь, эта попытка чуточку лучше той первой, которой я стала свидетелем.

Я сердито смотрю на нее.

– Не все тут мастера сальто, спрыгивающие с балконов высотой в три этажа.

Улыбаясь, Лу начинает идти, а я бреду за ней, заметив, что на ночь собак загнали на псарню, а в загоне стало пусто и тихо.

– У тебя чертовски слабые руки. Ты должна вернуться и возобновить с нами тренировки.

Те самые тренировки, которые я проводила с Гневом, стали самым сложным и безжалостным испытанием, но вместе с тем я чувствовала себя хорошо в моральном плане, избавляясь от слабости и беззащитности.

– Мне бы хотелось, – признаюсь я.

По лицу Лу видно, что она довольна моим ответом. Девушка кидает в мою сторону загадочный взгляд.

– Я рада, что ты опомнилась, Златовласая.

Сомневаюсь, что она говорит про тренировки.

Я улыбаюсь.

– Я тоже.

– Кажется, ты усовершенствовала навыки и стала лучше управлять лентами, – подмечает Лу, и от ее комплимента я немного задираю нос.

– Я при каждом удобном случае пытаюсь упражняться.

– Хорошо, – резко кивнув, говорит она. – А теперь мне нужно, чтобы ты заткнулась.

Опешив, я бурчу:

– Как грубо.

Я иду за ней мимо теплиц, пока мы не подходим к углу замка. С каждой минутой небо становится темнее, тени окутывают землю ночью. Лу останавливается и, давая рукой знак подождать, озирается, а потом снова машет мне, чтобы я шла вперед.

Я с тревогой оглядываюсь, когда мы крадемся мимо конюшен, а потом опять Лу останавливает меня на углу, но теперь мы стоим тут несколько минут. Я замечаю, что Лу сверяется с латунными карманными часами, прикрепленными к поясу.

– Ты просчитала смену караула? – шепчу я, прижавшись спиной к грубой стене конюшни.

– Да. А теперь цыц, – шикает она.