Искра

Я прижимаюсь к ее губам, и даже сейчас их податливого тепла хватает, чтобы повергнуть меня. Когда Аурен приоткрывает рот, я выдыхаю гнилую силу, и та проникает меж ее губ, скользит по горлу и укореняется под кожей.

Ее сила пошатывается от этого внезапного вторжения, но страх в глазах Аурен меня добивает.

– Прости меня, – повторяю я, потому что она боится меня. Но Аурен слаба, чертовски слаба, а у меня время на исходе.

Еще раз протолкнув силу, я вынуждаю Аурен обмякнуть, хотя чутье сопротивляется и кричит, что это неправильно. Моя же магия воюет со мной, когда я заставляю Аурен замереть между жизнью и распадом, приказывая силе разлагать ее изнутри. Но я боюсь, чертовски боюсь навредить ей, ошибиться, надавить слишком сильно.

– Прости меня, – в третий раз шепчу я, но знаю, что она меня уже не слышит. «Пожалуйста, пусть это поможет, – безмолвно умоляю я. – Пожалуйста, пусть она будет жить».

Когда от ее ауры остается только дымок, Аурен наконец падает, издав еле слышный вдох, а я подхватываю ее.

Когда Аурен теряет сознание, волна золота бесконтрольно обрушивается на пол. Подхватив безжизненно поникшую любимую на руки, я выбегаю через арку, и в то же время раздается громкий хлопок. Но даже в коридоре с потолка тоже капает невзрачное золото и застывает на полу неровными волнами, отчего я чуть не спотыкаюсь.

Я уворачиваюсь и пригибаюсь. Шипы впиваются в кожу, желая вырваться наружу в защитном порыве, но я стискиваю зубы и борюсь с ними.

Золото разливается по полу, покрывает брызгами лестницы. За мной откуда-то кричит ничего не подозревающая служанка.

– Сюда!

Замечаю Озрика, показывающего куда идти. Я сворачиваю направо, стараясь не слишком трясти Аурен.

Кажется, будто весь замок стонет, и понимаю, что без сознательного приказа Аурен золото бунтует уже не только в бальной зале.

Неудивительно, что она осталась совсем без сил. Аурен как будто оживила каждый кусок из золота.

– Здесь, – бурчит Озрик, после чего резко сворачивает направо к дверям, открытым Райаттом.

Как только мы выходим, Рай захлопывает дверь, и через секунды три в нее врезается что-то твердое, разбивая дерево. Мы инстинктивно пятимся, смотря, как золото клубится в разломе. Но, к моему превеликому облегчению, оно вздрагивает последний раз, а потом твердеет и перестает двигаться.

Грохот и треск в замке Рэнхолд тоже смолкают, и в воздухе воцаряется гнетущая, странная тишина.

– Черт, – тихонько присвистнув, говорит Лу.

Озрик смотрит на Аурен.

– Она жива?

Внутри у меня что-то обрывается, и я стискиваю зубы.

– Не знаю.

Мой Гнев замирает от потрясения, а потом Дигби, прихрамывая, расталкивает их, чтобы взглянуть на Аурен. Увидев ее состояние, он смотрит на меня цепким взглядом.

– Тебе лучше вернуть ее к жизни. Слышишь, мальчишка? Оживи. Ее.

Услышав его свирепый голос, я замираю. Никто не осмеливался называть меня мальчишкой, даже когда я им и был. И все же я чертовски перепуган, чтобы волноваться об этом. Знать не знаю, может, я скорее навредил Аурен, чем принес пользы, с помощью своей силы удерживая ее в этом замершем состоянии, но мне нужно вытащить ее отсюда. Как можно дальше, где золото не возьмет ее в тиски.

Я поворачиваюсь и направляюсь в военный лагерь, а остальные спешат подстроиться под мой шаг.

– Как ты поступишь, Слейд? – спрашивает Рай.

Мой взгляд решителен и суров, но смягчается только когда я смотрю на лицо Аурен.

Я оживлю ее. С ней все будет хорошо.

Иного я не приму. И даже думать об этом не стану.

В ночном воздухе слышны крики, доносящиеся из замка, и я ускоряю шаг.

– Надо уходить. Сию же минуту, – мрачно говорю я. – Ведем войско обратно в Четвертое королевство.

Как только паника стихнет, выжившие и свидетели случившегося начнут судачить. Обвинять. Показывать пальцем. Они захотят получить ответы и потребуют искупления. Потому что мертвые не смогут рассказать, что произошло в том бальном зале.

А королева Кайла сможет.

Она была там со своей свитой. Они видели, что случилось, и видели, что это дело рук Аурен.

Рано или поздно они придут за ней.

Но я буду к этому готов.

Золотая лоза. Часть третья