Искра

Ох, как же сильно старец тот
Лозу свою любил.
Не мог остановиться,
Сидя подле ее златых светил.

Он резал свою плоть, и кровь текла ручьями.

И было то ценой, взимаемой ветвями.

Из раза в раз как обнажал он стебли,

От своей кожи отрывал за слоем слой.
Он истязал себя в ее тени,
в то время как златые ветви
Лишь расползались за его спиной.

Лишившись пальцев на руках, ногах,

Скупец увидел вместо них обрубки.
Он принялся за зубы впопыхах.
Выдергивая их, дрожали руки.

Плоды лозы неспешно падали на землю, прорастая,

В отравленные фрукты и цветы преображаясь.

Ростки, подобно золоту, укрыли скрягу своим пледом,

Во рту вместо зубов выросли шипы.
Он принял все, считая это
Дражайшим подношением его лозы.

Цвела лоза, и горче становились ее корни.

Злость протекала по ее ветвям.
Но, ослепленный блеском, скупец не замечал,
Что изменился сам, отдав всю жизнь росткам.

Когда скупец впервые увидел ту лозу,

то и представить он не мог,
Что подобрал беду и жадность.
Ее златые ветви тянулись ко всему,
Но скряга счастлив был, не осознав опасность.

Ростки ползли по дому, заполонив собою

все пространство,
Скупцу все было мало, хотел он большего богатства.

Исчезли волосы, глаза и нос.

И пальцы на ногах отдал давно,
Чтобы утешить свою жадность.
Но скрягу это не пугало, ведь больше становилось все богатство.
Не знал он и того, что сам виною был своих страданий.
И позже ветви отняли его язык.
Потом последовали руки, ноги со ступнями,
Лозу ту было не остановить.

Не мог он говорить и видеть,

Но блеск златой лозы поддерживал в нем жизнь.
Скупец тот не нуждался в мире,
Ведь главное, что плеть могла расти.

Старик что было сил цеплялся за золотистую лозу.

Его беззубый рот пытался молвить «не пущу».
Ростков изгибы заполонили собой дом,
Он стал им мал, и дальше плети пустились по холмам.

В один большой глоток ветви лозы забрали старца тело.

Все, что от него осталось, было в ней.
И разрасталась она как паутина,
Опутав собой место на холме.

Но смерть скупца остановила буйство веток.

Померк тот блеск, и плети стали усыхать.
Лишь крохотный блеск света
О лозе той мог напоминать.

Под обломками дома скрылась в тени

Последняя ветвь, что осталась расти.
Она блестела и ждала едва жива,
Когда придет к ней новая жертва.

Подобно крохотному солнцу сияли маленькие ветви,

Они все ждали своего глупца.
И он пришел.
И в тот же миг восстали ото сна златые стебли.
Воришка сунул в сумку яркие побеги
И тихо-тихо молвил он: «Моя».

Благодарности