Искра Божья, или Как воспитать гения

Наверное, дедушкин ген строительства мне не передался, но тем не менее я решила, что смогу помочь Френсису. Я взяла деньги, отложенные на покупку бакалейных товаров, и купила еще семь гигантских наборов картонных блоков — столько, сколько поместилось в моей машине. Когда я наконец привезла их домой, сразу же поняла, что поступила правильно. Теперь у Френсиса было достаточно материала, чтобы работать. Он строил мосты и пирамиды. Он строил башни в стиле Дженга до самого потолка и низкие вытянутые консольные висящие дома в стиле Френка Ллойда Райта.

Френсис стал еще одним ребенком, посещавшим детский центр, кто, повзрослев, не предал свою мечту. Много лет спустя я видела программу по каналу «Дискавери» о средневековых соборах и поняла, что Френсис в свое время открывал для себя висящую систему контрфорсов, используя те самые блоки в детском центре. Повинуясь порыву, я отправила имейл его матери, чтобы поделиться с ней своей приятной догадкой. Она мне ответила, сообщив, что Френсис провел предыдущее лето работая в рамках жесткой конкуренции по престижной программе в области архитектуры в Англии.

Так же как это было в детском центре, естественность стала символом «Литтл лайт». Теперь это имело для меня огромный смысл. Возможно ли, чтобы миниатюрный игрушечный зоопарк вызывал у ребенка, который очень любит животных, такие же чувства, как и живая лама, которую привели с соседней фермы и которая стоит рядом со столом, где дети обычно лакомятся чем-нибудь вкусным?

Единственное, о чем я просила родителей «Литтл лайт», — так это присутствовать и работать вместе с детьми во время занятий. Самой главной движущей силой в мире я считаю необходимость показывать ребенку, что мы принимаем всерьез его увлечение и хотим разделить его с ним. Для нас самой важной была работа с семьей как неделимой сущностью и стремление научить родителей распознавать уникальные таланты своих детей.

Многие дети, страдающие аутистическими расстройствами, глубоко заинтересованы в очень узкой области знаний, которая не представляет интереса для других, как, например, номерные знаки автомобилей или геологическая история системы пещер Индианы, и поэтому не получают отклика и поддержки. Аналогично, я уверена, дети, страдающие аутистическими расстройствами, слышат, как их родители разговаривают о пирожных или поздравляют друг друга, но им это неинтересно. У вас самих разве не было подобной ситуации, когда, придя на вечеринку, вы были вынуждены слушать о чем-то, что вам совершенно чуждо, — это мог быть спорт, политика или обсуждение классических марок автомобилей? Мне кажется, что жизнь аутиста в большей степени проходит именно так.

Несомненно, людям, страдающим аутистическими расстройствами, приходится жить в нашем реальном мире. Но они просто не думают о тех вещах, о которых мы заставляем их задуматься.

Представьте себе, что вы живете в доме на дереве, стоящем в прекрасном лесу, и единственное место, по вашему мнению, где вы чувствуете себя в безопасности и спокойно, и есть этот самый дом на дереве. Но в вашу жизнь постоянно кто-нибудь вмешивается.

— А ну давай слезай с дерева! — кричат вам. — Это сумасшествие — жить на дереве. Ты просто обязан спуститься вниз.

И вот в один прекрасный день некто приходит в этот лес, и этот некто не кричит и не пытается заставить вас измениться, наоборот, этот человек забирается в ваш домик на дереве и показывает вам, что ему нравится такая жизнь не меньше чем вам. Разве у вас не выстроятся совершенно иные отношения с этим человеком? И если этот человек попросит вас на несколько минут спуститься вниз, потому что ему очень хочется, чтобы вас все увидели, разве вам не захочется пойти навстречу?

С помощью такой аналогии я обычно и объясняла, что мы делаем в «Литтл лайт». Мы встречаем детей там, где им хорошо, чтобы привести их туда, где им необходимо быть.

Поскольку мы проводили очень много времени вместе, родители, занимающиеся со своими детьми в «Литтл лайт», начали строить свою тесную социальную общину. Мамы (а большинство были именно матери) знакомились, делились друг с другом своими проблемами, шутили. Очень скоро они ждали еженедельных встреч с таким же нетерпением, как и их дети. Для многих из нас время, которое мы проводили вместе, было как бальзам на рану, спасая нас от страха и изоляции, с которыми мы постоянно сталкивались с момента постановки диагноза ребенку.

Та первая зима с «Литтл лайт» не совсем четко запечатлелась в моей памяти. Я открывала детский центр в 6.30 утра, работала полный день и закрывала его в 5.30 вечера. У меня было полчаса на уборку и преображение комнаты. Затем я проводила часовой урок с пятью ребятишками, потом мы быстро ужинали, после Майкл купал Уэса, следом приходили еще пятеро малышей на второй урок в «Литтл лайт». Когда все уходили, я читала Джейку и Уэсу сказку на ночь, купала Джейка и укладывала его спать.