Искра и Тьма (СИ)

В сумерках Искра не рассмотрела выражения его лица, но почувствовала… интерес. Невидимый взгляд словно обжигал. Она побежала в свои покои.

Утром Искра пришла в храм. Там было пусто, если не считать двух монахов, одним из которых оказался Клеарх, менявший прогоревшие свечи на новые.

— Я бы хотела поговорить с… — Искра запнулась, припоминая официальное обращение к принципару.

— С его святейшеством? — подсказал Клеарх.

— Да.

— А его нет. Он уехал за город, в Гудлебскую обитель. Там послушники собрали небольшой урожай, и его святейшество лично решил провести подобающие этому случаю празднества. Мы очень зависим от урожая, ибо он нас кормит.

— Понятно, — сказала она. — Тогда я пойду.

Клеарх кивнул, глядя на девушку во все свои суматошные глаза. В руках он держал коробку со свечами. Искра натянуто улыбнулась ему и пошла обратно.

— Вы не волнуйтесь! — сказал он ей вслед. — Его святейшество на вас не обижается. На правду… не обижаются.

Искра поплелась к скамейке, той, которую ей показал Мечеслав. Ей стало еще тяжелее после визита в храм. Так больше не могло продолжаться. Здесь плохо. Здесь очень плохо! Уехать бы домой!

Она не заметила, как подошла к скамейке, не заметила, как присела. Слезы покатились по лицу.

— Где же ты, дядька? — плакала она. — Как бы ты пригодился мне сейчас. Ты был мне отцом, самым родным, единственным другом в этом тяжелом пути сюда. Почему именно ты умер? Почему же?!

Венки увяли и выглядели так, словно их вываляли в грязи. Искра тупо смотрела на них — слезы застыли на щеках, — потом вскочила и со злостью смахнула их с ветвей на землю.

Она не знала, сколько прошло времени. Просто сидела, уставившись в одну точку, и проигнорировала появление Мечеслава, даже не взглянула на него.

— Это вы вчера следили за мной? — сурово спросила она.

— Из окна? Конечно же я. — Мечеслав старался говорить бодрым тоном, но это плохо у него получалось.

— Нет. Не из окна.

Мечеслав ничего не ответил. Девушка, не понимая, почему он молчит, повернула голову и заметила, что князь обеспокоен.

— Что такое? — спросила Искра. — Вы знаете, кто это был?

— Искра, — начал он и запнулся. Потом глубоко вздохнул, словно собираясь с силами, и повторил: — Искра!

— Говорите же!

— Только выслушай меня! Хорошо? До конца!

— Хорошо.

— Эх, что там! — воскликнул он. — Искра! — Он опустился перед ней на колени, хотел было взять ее за руки, но передумал, вскочил и, наконец, сказал: — Искра, я люблю тебя. Я люблю тебя, слышишь? — Он потряс оторопевшую девушку за плечи. — Я люблю тебя, Искра, люблю всей душой! Ну, что ты молчишь?

— Да вы с ума сошли! — ошеломленно сказала Искра.

— Нисколько! Я в здравом уме! Понимаю, ты удивлена, но тем не менее я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Искра медленно покачала головой.

— Как это? — точно в трансе, проговорила она. — Как, вашей женой? Как такое может быть? Вы издеваетесь? Может быть, вам нравится сводить меня с ума?!

И она зарыдала.

— Не надо. — Мечеслав осторожно прижал девушку к себе. — Не плачь. Пойдем, я отведу тебя домой. Извини, я выбрал плохой момент. Но я не отдам тебя никому. Я буду с тобой. Я приложу все силы и покорю тебя… и плевать я хотел, что об этом скажут люди. Андрею ты не нужна, да и вряд ли кому-то еще, ведь так?

Искра, всхлипывая, с надеждой посмотрела на Мечеслава.

— Ну, успокоилась? — ласково спросил он. — Да, наверное, я не вовремя. Ты тоскуешь по дому, но это ничего. Будь со мной. Подумай, Искра. Я хочу, чтобы мы были вместе. Вместе мы все переменим. Я не буду торопить тебя. Да, вообще-то, получилось все как-то не так. Не очень-то и складно я говорил, да? Впервые в жизни признался в любви, и так коряво. Не по-княжески, — добавил он с вымученным смехом.

Искра посмотрела на голубое небо, на летящих высоко птиц.

— Оставьте меня, — сказала она неожиданно.

Мечеслав подождал, глядя в ее блестящие от слез глаза, словно надеясь найти там ответ. Не дождавшись, сказал:

— Хорошо.

И удалился. Твердой походкой.

Месяц — большой срок. Так и подумала Искра. Целый месяц взаперти, здесь, в проклятом Кремле. Она упрямо отвергала ухаживания Мечеслава, не желая признаваться самой себе, что он ей нравится. Все уже знали, что князь сделал венежанской княжне предложение и радовались этому: затворника Андрея никто не любил. Но Искра отмалчивалась.

Мечеслав, напротив, изменился. Он стал гораздо более властным и жестким — былая ветреность и манерность испарились, точно страшный сон. Выздоровев — если можно так назвать его четырехдневное отшельничество, — князь созвал совет, на который пригласил Горыню с десятниками, бояр, воевод и Клеомена. Там он заявил, что собирается пополнить воиградское войско.

— Казна пуста, — сказал он. — И нет дохода. Нет урожая. Нет и дорожных податей: марнийские купцы из-за чертовой нечисти, поселившейся в лесу, и Военеговых разбойников боятся идти по Торговому тракту. Одному богу известно, каким образом они попадают в Вередор и южные страны — и попадают ли. Но ваши кошельки, бояре и церковники, полны. Я знаю это.

Поднявшийся гул негодования он перенес спокойно.