Искра (ЛП)

Габриэль оказался не готов к темноте. Он понимал звуки, что издавал огонь, он говорил на этом языке. Хлопки взрывающейся жидкости, рычание пламени, хруст огня сжигающего все вокруг. Но подвал был образцом идеальной темноты, простыня дыма и тьмы, что вызывала желание немедленно сбежать оттуда. Лестница, похоже, расположена вдоль стены, так? Он рванулся вперед.

И натолкнулся на столб. Металлическая балка, возникшая из ниоткуда, больно ударила ему по лбу. Шлем практически слетел у него с головы.

Перед глазами были звезды.

Если бы только у него был фонарик. Он всего 30 секунд внутри дома, и практически контужен.

Теперь он начал двигаться медленнее, раскинув руки, медленно размахивая перед собой, готовый к препятствиям.

Его нога нашла очередное такое препятствие. Он даже не понял, что он упал, что-то ударило его по голени и заставило растянуться во весь рост. Он покатился и ударился головой обо что-то.

Пожарная сигнализация продолжала выть, и эти звуки стучали у него в голове.

Темнота в подвале была абсолютной.

Он понятия не имел, в какую сторону двигаться.

Он пополз.

Ему казалось, что он провел тут несколько часов. Он практически нашел заднюю дверь, осколки стекла ощущались под ладонями. Где-то недалеко от стены его руки нащупали что-то, что он не мог идентифицировать, что-то маленькое. Что-то мягкое и податливое. Мех?

Черт возьми. Мертвая кошка.

Он стиснул зубы и продолжил ползти, стараясь не думать о том, что будет, если он наткнется руками на мертвое тело.

Мысли практически заставляли его вернуться назад, но он не отступил.

Наконец-то его руки нашли возвышающуюся поверхность.

Он пошел наверх.

Огонь был повсюду. Он приветствовал его на основном этаже полосой пламени через потолок.

Ты пришел. Давай играть.

Никто не мог остаться живым тут. Он едва ли мог распознать очертания мебели. Все было объято пламенем. Другая лестница через комнату была настолько захвачена огнем, что ступеньки уже были не видны. Горячий воздух наполнял его легкие с каждым вдохом.

Габриэль пытался обуздать огонь, подчинить его своей воле, но огонь был сильнее.

Огонь ловко обманул его.

Дом все еще стоял. Здесь еще было чему гореть. Если он надавит посильнее, огонь будет наступать в ответ.

Как и тогда, в лесу, огонь не ранил его, но если дом начнет рушиться, то это, твою мать, будет больно. Если он все еще будет жив, чтобы чувствовать боль.

— Полегче, — сказал он. Может, ему стоит поискать другие варианты. Он протянул руки, успокаивая, передавая огню немного своей энергии. — Слушай. Мы можем поиграть.

Он почувствовал паузу, как будто огонь обдумывал его предложение.

Габриэль отдал огню еще немного, поделился еще.

— Я тоже буду играть.

Сначала он подумал, что это закончится плохо. Пламя закружилось ближе, создавая кольцо вокруг его ног.

Затем он заметил, что вдоль стен пламени стало меньше, огонь практически затух.

Пламя успокоилось, за исключением того, что было у его ног.

Он потянулся и зачерпнул в ладонь огня, подпитывая его энергией пока он горел как факел. Огню явно нравилось пробовать его энергию, вертеться, как кот на солнышке.

Мысли о мертвом коте вернулись в его голову, от этих мыслей что-то в животе свернулось в тугой комок, и он прогнал мысль подальше.

— Здесь есть кто-то еще, — сказал он. — Покажи мне, где.

Ты. Ты играешь.

Габриэль сжал кулаки, убивая пламя в своих ладонях.

— Если я играю в твою игру, ты играешь в мою.

Огонь заколебался, и Габриэль испугался, что он потерял тот небольшой контроль, которого достиг.

Но тут струйка огня поползла через комнату к чему-то, что было закрыто ковром, и это напомнило ему те старые мультики Looney Tunes, которые он смотрел, когда был маленьким. Такие, где мог быть заложен динамит с реально длинным фителем, и пламя могло ползти долго-долго, пока, наконец, не случался ба-баах.

Ему, пожалуй, не стоит думать о взрывах.

Пламя последовало к той уничтоженной лестнице, и он сглотнул. Если там наверху были люди, то он понятия не имел, как их оттуда вызволить.

Но огонь свернул налево, в комнату, которая, похоже, была кухней.

Маленькой кухней. Стены не были сильно обгоревшими, но линолеум свернулся и потрескался от жары.

Играй.

— Я не играю, — отрезал он, ощущая свою злость на огонь.

— Где они?

Здесь. Здесь. Здесь. Играй!

Господи, он спорил с огнем. Может, следовало взять с собой кислородные баллоны.

Линия огня проходила ровно через центр кухни. Здесь никого не было. Раковина, плита, посудомойка, да, это все чертовски помогало. Дверь кладовой висела открытой, дым лавиной валил оттуда. Неидентифицируемые коробки с едой были в огне.

Здесь.

Огонь звучал взволнованно и отчаянно, он так хотел угодить ему, но не был уверен, как это сделать.

Боже, он не может думать, когда воет эта ужасная пожарная сигнализация.

Здесь!

Он с отчаянием выдохнул и стал распахивать шкафчики.

Ничего. Ничего. Ничего.

Огонь создал еще один воображаемый фитиль и побежал к кухонной стене снова.