Искра (ЛП)

— Все ерунда. Тебе так повезло. Если бы только у меня было получше с математикой.

— Не переживай. Ты с ним как раз примерно одного уровня.

Лэйни надеялась, что он не заметит ее.

Ну да, надеялась. Бабочки в ее животе порхали, и вот они-то как раз и были заинтересованы в том, чтобы он заметил.

Что за дурдом. Он даже не посмотрел на нее в классе.

Она понятия не имела, как так получилось, что один человек вызывает столь противоречивые чувства, то ей хотелось послать его к черту или ударить посильнее, то упасть и раствориться в его объятиях.

— Ты покраснела.

Гм. Да?

— Здесь жарковато.

— О Боже. — Кара фыркнула. — Ты втюрилась в него.

Лэйни снова наклонилась к своим записям.

— Пожалуйста.

Кара начала напевать.

—Лэйни и Габриэль сидели на дереве. Ц-Е-Л-О-В-А-…

—Лэйни?

Боже, это не должно было случиться. Ее лицо запылало, Кара пела эту идиотскую песенку, и Габриэль Меррик появился из-за угла.

Кара продолжала хихикать. Да, это было так весело.

Лэйни не могла смотреть на него. Ей казалось, что она может взорваться. Она сложила альбомы на столе, затем убрала свои тетради в рюкзак.

Габриэль кашлянул. Судя по звуку, он подошел ближе.

— Могу я поговорить с тобой?

Это заставило Кару захихикать еще сильнее.

— Оу. Может, мне оставить вас двоих наедине?

— Это будет чудесно, — сказал он рассеянно. — Спасибо.

Хихиканье прекратилось, как будто кто-то щелкнул выключателем.

— Серьезно? — спросила Кара.

Теперь Лэйни посмотрела наверх. Кара растерянно таращилась на Габриэля, как это могло быть, что он хотел разговаривать с Лэйни, когда она, Кара, была такой доступной, и грудь навыкате, да и все остальное.

— Не беспокойся, — сказала Лэйни.

Габриэль положил руку на ее рюкзак, чтобы она не смогла подхватить его и закинуть на плечо. Он вдруг оказался рядом, в ее пространстве, достаточно близко, чтобы прикоснуться.

— Ты даже не дашь мне шанса извиниться?

— Как будто ты хочешь извиниться. — Она выдернула свой рюкзак из-под его руки и пошла. Она даже не побеспокоилась о том, чтобы застегнуть молнию полностью.

— Извиниться за что? — прокричала Кара.

Габриэль шел прямо за ней.

— Конечно, я хочу. Что, черт возьми, ты пытаешься сказать?

—Тсс. Тише. — Миссис Берд, библиотекарь, высунула голову из-за полки.

— Извините, — прошептала Лэйни, направившись к выходу.

Габриэль проследовал за ней.

— Ты даже не хочешь меня выслушать?

— Нет. — Если она остановится и повернется, он увидит, как пылают ее щеки. Слышал ли он ерунду, что напевала Кара?

— Но почему нет? — В его голосе слышалось недоумение.

— Потому что ты — тот тип парней, которые извиняются потому, что так надо, а не потому, что они действительно понимают, что поступили дерьмово.

— Хорошо. Послушай. — Он поймал ее за руку и развернул.

Она поперхнулась и уставилась на него, и, казалось, тусклый школьный коридор рассыпался на мелкие кусочки вокруг них. Ей надо было сделать шаг назад, и она уперлась спиной в шкафчики, что стояли позади нее.

Коридор был пуст. Кара не пошла за ними.

Только она и Габриэль. Ей надо было срочно перестать смотреть в его глаза, иначе она простит его за все и навсегда.

— Что? — требовательно спросила она.

— Я очень сожалею о том, что я наговорил твоему отцу.

— Ну да, следовало бы. — Она выжимала из себя слова, и это помогало. — Имеешь в виду про презервативы? Ты ненормальный.

— Он повел себя как мудак, начав с этого. — Взгляд голубых глаз Габриэля был напряженным и немного пугающим. — И я не сумасшедший, чтобы обвинять меня в попытке насилия в первые тридцать секунд, как я встретил кого-то.

— Вау, а ты действительно разбираешься в извинениях.

Он глубоко вздохнул и не отводил взгляда, как будто он собирался с силами, мыслями или чем-то еще.

— Я сожалею, — сказал он, — что расстроил тебя.

Он действительно сожалел. Она чувствовала это. Ему было непросто все это сказать, и то, как ее дыхание умоляло ее кивнуть, простить его, позволяло признать, что между ними слишком много невысказанного вслух, с обеих сторон.

Она не двигалась.

Габриэль подошел чуть ближе.

— Я сожалею, Лэйни. На самом деле.

Его голос был низкий и чуть хриплый, и он был так близко, что она могла рассмотреть каждую ресничку, линию подбородка, едва видную тень на его шее. Ей казалось, что она сейчас растает и растечется лужей прямо у его ног.

Но она не могла перестать думать о вчерашнем предупреждении своего отца, о выходе. Ее отец был прав. Влюбиться в такого парня, как Габриэль, означало, что все закончится ее страданиями и тем, что вся школа узнает о ее секретах.

— Так значит, — сказала она, чувствуя, что ее горло пересохло, — после этого девчонки гордятся тобой и прощают тебя за все?

Он отпрянул назад, как будто она ударила его.

Боже, она немедленно пожалела об этом. Его глаза потемнели, он как будто отгородился. Закрылся. Секунду назад между ними было меньше дюйма, сейчас между ними была пропасть.

Но затем он оглянулся и вернулся к ней. На его лице блуждала легкая улыбка.

— Один друг мне недавно сказал, что я затеваю драку всегда, как только кто-то близок к тому, чтобы узнать меня по-настоящему.

Она сглотнула.