Искра надежды

Джанин вдруг поняла, что не может вспомнить, как все было. Связного рассказа не получалось – лишь вспышки воспоминаний: вот она бежит, и ее бьет неуемная дрожь, вот ее руки зажимают рану женщины, в которую попала пуля. Вот стрелок дернул пистолетом в сторону Джанин, а Иззи стоит рядом с ним с ворохом бинтов в руках. Наконец звонок телефона – и все замирают, как манекены.

Джанин казалось, что она смотрит какой-то фильм и должна досмотреть его до конца, даже вопреки собственному желанию.

Она дошла до того места, когда стрелок ударил ее пистолетом, и почему-то умолчала, из-за чего он это сделал. Недомолвка – так это называлось раньше, в детстве, когда она ходила исповедоваться. Недомолвка – это не смертный грех. Иногда люди лгут, чтобы защитить других. А бывает – чтобы защитить себя. Одной ложью больше, одной меньше…

Во время рассказа она плакала. И даже этого не осознавала, пока детектив не протянул ей салфетки.

– Можно, я задам вам вопрос? – спросила она.

– Разумеется.

Она сглотнула.

– Как думаете, все люди получают по заслугам?

Детектив пристально посмотрел на нее.

– По-моему, никто не заслуживает того, чтобы пережить подобный день, – ответил он.

Джанин кивнула, высморкалась и скомкала салфетку в руке.

Неожиданно дверь распахнулась, и какой-то полицейский сунул голову в кабинет.

– Здесь мужчина… уверяет, что он ваш знакомый…

У него за спиной маячил Аллен – его румяные щеки, круглый животик, по поводу которого он постоянно шутил, что знает, каково быть беременным. Аллен был лидером местного движения «Право на жизнь».

– Джанин! – воскликнул он и протиснулся в двери мимо полицейского, чтобы заключить ее в объятия. – Слава богу! – вздохнул он. – Дорогая, мы молились за тебя…

Она знала, что они молятся за каждую женщину, которая входит в двери Центра. Хотя сейчас была совершенно иная ситуация: Аллен не простил бы себе, если бы с ней что-нибудь случилось, потому что именно он и послал ее в Центр. Шпионить.

Видимо, Господь их услышал, потому что ее освободили. Но вместе с ней освободили и Джой, и Иззи, и доктора Уорда. А как же те, кому не удалось выжить? Почему карты у привередливого Бога легли именно так?

– Давай я отвезу тебя домой, уложу в постель, – сказал Аллен. И, уже обращаясь к детективу: – Я полагаю, что мисс Дегерр необходимо немного отдохнуть.

Детектив пристально посмотрел на Джанин, как будто пытался понять, будет ли она в безопасности с Алленом, который решил взять бразды правления в свои руки. А с чего бы ей стала грозить опасность? Она и раньше делала то, что он хотел, с того самого момента, как приехала в город с намерением служить его миссии, чем только сможет. И она знала, что он руководствовался добрыми намерениями.

– Мы готовы с радостью отвезти вас, куда скажете, – заверил ее детектив.

Он предлагал ей выбор, и в этом было что-то пьянящее и значительное.

– Мне нужно в уборную, – выплеснула она очередную ложь.

– Разумеется. – Детектив указал рукой вглубь коридора. – В конце налево, третья дверь направо.

Джанин двинулась в указанном направлении, продолжая цепко держать на плечах термоодеяло. Ей просто нужно было свободное пространство, всего на секунду.

В конце коридора была еще одна комната для допросов, очень похожая на ту, где она только что находилась. То, что изнутри виделось зеркалом, снаружи оказалось окном. За столом напротив женщины-детектива сидела Джой.

Еще не понимая, что делает, Джанин уже стучала в окно. Должно быть, Джой услышала стук, потому что она повернулась в ее сторону, даже несмотря на то, что не могла видеть лицо стучавшего. Дверь комнаты для допросов резко распахнулась.

– У вас какие-то проблемы? – с недоумением уставилась на нее женщина-детектив.

Через приоткрытую дверь они с Джой встретились глазами.

– Мы просто знакомы, – ответила Джанин.

Джой кивнула.

– Я просто хотела… хотела увидеть… – залепетала Джанин, не отводя взгляда от Джой. – Я подумала, что, быть может, тебе нужна помощь.

– Мы сами озаботимся тем, чтобы она получила все необходимое. – Детектив скрестила руки на груди.

– Знаю, но… Ты не должна оставаться сегодня вечером одна! – выпалила Джанин, по-прежнему глядя на Джой, и заметила, как та бросила взгляд на повязку у нее на голове.

– Ты тоже, – ответила Джой.

В больнице к одному из воздуховодов кондиционера пристала липкая лента. Она трепетала, словно украшение на торжестве, когда Иззи лежала на спине, делая вид, что не чувствует, как ее осматривает врач.

– Вот так, – бормотал врач. Он переместил датчик влево, потом вправо, а затем указал на размытое изображение на экране, у края черной амебы – матки Иззи, – где белела фасолинка плодного яйца. – Ну, давай же… давай… – В его голосе слышалась определенная настойчивость.

И тут они одновременно заметили это – мерцание бьющегося сердечка. Она сотни раз видела подобное во время проведения УЗИ другим женщинам.

Иззи перевела дух.

Врач произвел измерения и записал их. Затем вытер гель с ее живота и накрыл простыней.

– Мисс Уолш, – произнес он, – вам повезло. Все в порядке, вы можете идти.

Иззи привстала на локтях.

– Подождите… что… что это означает?