Искра, Пламя, Ожог (ЛП)

— Я разговаривал с парочкой ребят из других бараков. Никто ничего не слышал, но кое-кто из них живет здесь уже больше месяца, и они недовольны. На прошлой неделе один из охранников выстрелил в мальчишку в холле Д. Он живой, но тот охранник чуть не облажался по-крупному, — Скотт говорит с некоторым весельем в голосе, и Стайлз никак не может понять, вдохновляет его оптимизм друга или же только еще больше раздражает. Сегодня ему как-то холодно и неприятно, отсутствие теплого тела рядом – как соль на рану. Так что сейчас эта веселость в голосе Скотта его больше раздражает. — Думаю... Думаю, мы сможем подговорить их на побег. Уговаривать долго не придется. А охранники... Им выдают электрошокеры и пистолеты, но волчьего аконита я не почуял, а еще их не так уж и много. Не думаю, что власти все просчитали и продумали, сколько точно человек им понадобится, чтобы держать группу мутантов под контролем. А с твоей искрой... — койка скрипит, когда Скотт с волнением приподнимается на локтях.

— Ш-ш-ш, боже, Скотт, говори тише! — Стайлз с внезапным раздражением пинает верхнюю койку. Скотт всегда видит в людях только хорошее, и в целом это замечательное качество. Да черт, Стайлз даже восхищается этим. Но Скотту никогда не понять по-настоящему риск для Стайлза стать пешкой, полезным инструментом в чьих-то более могущественных руках, потому что у него самого даже мысли никогда не возникнет воспользоваться кем-то. — Ты же знаешь, насколько здесь опасно для меня, среди всех этих мутантов, которые могут почуять мою силу, если я хоть как-то спалюсь. Держи рот на замке!

— Прости, прости, — в голосе Скотта слышится искреннее раскаяние, и Стайлз слишком устал, чтобы не простить его. Он неделями почти не спал, проводя все время в поисках Дерека и переживая за него. У него уже не осталось сил злиться на своего единственного помощника. — Я буду осторожен, обещаю.

— Ладно, — Стайлз еще глубже зарывается пальцами ног в холодный жесткий матрас. — Еще что-нибудь слышал?

Скотт вздыхает и медленно качает головой.

— Нет. Но не переживай, он должен быть где-то здесь. Мы найдем его, Стайлз. Я обещаю, — голос у него был серьезным и искренним.

— Да, — это ложное согласие, и они оба это знают, но Скотт не стал давить, и Стайлз благодарен ему за это. Он слышит, как Скотт устраивается поудобнее, слышит тихие звуки, издаваемые другими спящими. В промозглой, сырой и темной комнате Стайлз лежал, вцепившись в казенную подушку и старался не надеяться на лучшее.

–

Это происходит через два дня за завтраком, когда Стайлз давится липкой кучкой реплицированной овсянки и третьей чашкой "кофе" и старается не смотреть на то, как Скотт уплетает порцию склизкой жижи и на то, как неприятно раскрывается его рот при виде симпатичного личика Эллисон. Она с серьезным видом стояла немного позади своего отца. Крис Арджент обращался к народу, выглядел он уставшим и постаревшим, одет был в безупречный костюмчик, руками крепко опирался на трибуну. Видимо, чтобы не тряслись, подумал Стайлз. Когда-то светлые волосы уже давно начали выцветать, но вот его взгляд, который обычно искрил вызовом из-за плеча отца, потускнел и стал вялым.

— Высокая коррумпированность, следы которой привели к моему отцу, Джерарду Ардженту, стала шоком и огромным огорчением для моей семьи, — голос Криса звучит ровно, но глаза у него были покрасневшие, и Стайлз ощутил небольшой укол сочувствия к нему. Он тут же подавляет это чувство. Семья этого человека и все их дружки причастны, прямо или косвенно, к смерти его родителей, и несмотря на то, что Эллисон кажется довольно милой, Стайлз никогда не простит ее семью за то, что они сделали с ним и с такими же, как он. Он с трудом сглатывает застрявший в горле кусочек яйца.

— Джерард Арджент до сих пор ускользал от правосудия, но будьте уверены, мы найдем его и арестуем, — продолжает Крис, держась искусно и холодно, — и он предстанет перед судом за свои ужасные и бессмысленные акты насилия, за финансовые махинации, включая использование денег налогоплательщиков для финансирования экспериментов над детьми, и свое косвенное участие в подстрекательстве к беспорядкам 93-го и 95-го годов.

Крис слегка опускает седеющую голову и глубоко вздыхает, затем расправляет плечи и продолжает свою речь. Интересный ход с его стороны, думает Стайлз. Крис никогда не был любимчиком в династии Арджентов, несмотря на то, что последовал за своим отцом в Сенат, а его сестра так и осталась непредсказуемой бездарностью. С уходом Джерарда мантия правления логично и разумно перешла Крису, но многие среди партии Охотников предпочли бы, чтобы более харизматичная Кейт стала преемником их отца, и этот факт ставит Криса в неважное положение.