Искра, погружайся! Под провокатором

Это еще пол беды. Я никак не могла понять – зачем? К чему это всё? Это такой курс реабилитации после похищения? Фрида так заботится о девушке, испытавшей стресс? Но вспомнив, как она «любезно» общается со своими внучками, заботливой назвать её было сложно. Хотя, я не могла не признать, с меня она сдувала пылинки. И это было жутко.

***

– Бабаягович на тебе прямо помешалась, – как-то недовольно высказалась Цофия.

Даже Наоми в этот раз промолчала, не одёргивая сестру.

– Даа, только ты не покупайся на её заботу…, Гнида Бабаягович – это волк в овечьей шкуре! Она ничего не делает просто так, – сказала Ревекка.

– Ты путаешь сказки, дурында, – Цофия приложила руку ко рту, и шёпотом сказала, – это про Гензель и Греттель, а никакой не волк в своей дурацкой шкуре.

– Заткнитесь, дуры, если бабушка узнает, что вы говорите так о ней, она свернет вам ваши милые шейки – вклинилась в разговор Наоми.

– Как вы можете так не любить свою бабушку? Какая никакая – но она же вам родня.

– Ой, я тебя умоляю, для Бабаягович нет ничего дороже себя. Если бы она могла выйти замуж за себя, а не за нашего несчастного деда, который был её двенадцатым мужем, то вышла бы. Столько мужиков Правящих перевела.…

– По вам не скажешь, что вам всего пятнадцать.

– Нам семнадцать, – мило улыбнулась Ревекка.

– Ты кстати стала просто прекрасно выглядеть, хоть ты и не рада хлопотам, но результат потрясающий. Ты пришла такая вся вялая, разбитая, даже страшно подумать, что с тобой должны были делать террористы.

Я поджала губы, отгоняя снедающую меня пустоту.

– Это не из-за этого…

– Правда?

– Да, со мной там очень хорошо обращались. А вот отец, напротив, после моего возвращения, стал очень груб.

– Ой, господин Рош в последнее время, как с цепи сорвался. Бабаягович такая злая на него, между ними прямо искры летают…, после того как ты пропала… тут такоооое началось.

Наоми пихнула в бок Цофию.

– Заткнись, тупица.

– Сама такая! Ревекка скажи ей, что это она тупица! Ты даже не тупица, а противная подлиза.

Девочки опять начали ссориться, а я ударилась в воспоминания...

Глава 24. Новый имидж

МЕЛАНИЯ РОШ

11.07.2213 по старому календарю

– Мам, почему ты такая грустная, мамочка, вы опять поругались с папой?

Я крутилась вокруг красивейшего торта. У меня уже был один день рождения, но мы всегда отмечали его два раза в год, один раз зимой, и на него всегда приходила куча гостей, и второй летом, его мы отмечали только с мамой вдвоём. Мама говорила, что это только наш с ней праздник–секрет. И что никому нельзя о нём знать. Я обожала его ещё больше, чем свой большой день рождения, где у меня была куча подарков. Потому что, это была наша с мамой тайна, которую никому нельзя было знать!

– Маам, ну можно мне уже кусочек?

Мама меня не слушала, только подняла на меня глаза и заплакала, пряча своё лицо. Ну вот, опять. Я не люблю, когда плачет мама, а плачет она очень много и очень часто. Особенно, если они поругаются с папой, папа всегда так кричит на неё!

Я подошла к ней, подняла её руку и хотела подлезть под неё, чтобы она обняла меня. Мама аккуратно отодвинула меня и покачала головой.

– Мамуля, ну не плачь, а то я тоже буду, мне грустно.

– Прости Мелани, мне надо немножко побыть одной, а потом мы обязательно съедим твой торт, – сквозь слёзы, тихо сказала мама.

Я выдохнула.

– Ну ладно мамочка, как скажешь, – сказала я и ушла играть в свои куклы.

Давно не вспоминала это. Что за странная идея, праздновать день рождения два раза. Многие вещи из того, что делала мама – я не понимала. Её не стало, когда мне было шесть, вполне возможно, что я просто плохо помню, но были некоторые моменты, от воспоминаний о которых, по коже шел холодок.

Я встала из-за стола, устав от того, что девочки всё так же ссорились между собой, и пошла в свою комнату. Хотелось побыть одной. Обстановка, творящаяся дома у Фриды Раббинович, была крайне угнетающей, и слова тройняшек не ускользнули от моего внимания. Я чувствовала себя участницей какого-то жуткого триллера.

Сегодняшние процедуры жутко вымотали меня, я быстренько подготовила себя ко сну и улеглась на постель, вытащила из прикроватной тумбочки антикварную книжку, и принялась ее читать.

Проснулась, когда на улице ещё только начинало светать. Даже не заметила, как провалилась в сон. Рука затекла, я привстала на локте пытаясь устроиться поудобней.

Что-то не так. Сквозь дымку сна, я не могла понять, что вызывает у меня чувство неправильности. Голова была какой-то чересчур лёгкой. Нахмурилась, потерев глаза, встала с кровати. Волосы будто пружинили на голове. Я опёрлась об подушку, чтобы дотянуться до ночника, но моя рука нащупала что-то скользкое, и это что-то рассыпалось в руках….

Я громко закричала и резко подскочила с кровати, сразу включая ночник. Сердце стучалось как сумасшедшее. Щурясь, подошла к кровати, когда мои глаза привыкли к свету, с ужасом застыла на месте.

Что это? Волосы?