Искра, погружайся! Под провокатором

Я подошла ближе, поднимая с подушки пучок белых прядей…, и только сейчас, боковым зрением заметила, край своих волос. Мои руки метнулись вверх, ощупывать голову… где,… где мои волосы?! Подбежала к зеркалу…, игнорируя подступающий к горлу ком.

Мои волосы… были криво обрезаны чуть выше подбородка….

Глава 25. Колыбельная

2204 год

– Это все что ты смогла узнать? – спросил Патрик, у моей мамы.

– Да, к сожалению, это все. Ты же знаешь, у меня нулевой уровень доступа к Провиданс. За такое длительное время, единственное, что я смогла узнать, это то, что «Лъеда», это некий генетический эксперимент. Он как-то связан с лекарствами для Правящих. Вроде…, для того, что бы слезть с этих препаратов, наконец. Не думаю, что это что-то плохое.

– Если это не что-то плохое, тогда почему четверка так тщательно скрывает эту информацию от остальных Правящих?

– Не знаю, но краем уха слышала, что этот проект будет представлен на презентации, когда будет… готов. А вот когда это произойдет, неизвестно. В любом случае, скоро все станет на свои места.

– Мам, а почему тебя не было так долго? – прервал я разговор старших.

– Я не всегда могу приходить сынок. В последнее время очень трудно приезжать.

– Ты уверена, что за тобой не следили? – сказал Патрик.

– Да…, с этим нет проблем, пока что. Я ж говорю, четвёрка целиком и полностью поглощена этим экспериментом «Лъеда», им нет до меня дела.

– Мам, я спать хочу, уложишь меня?

Мама мягко посмотрела на меня, встала из–за стола, взяла мою руку и отвела в спальню. Я разделся и нырнул под одеяло, мама уселась на краешек кровати и поглаживая меня по голове, тихо запела:

Темной пеленой укрылась земля,

Дорогу найдешь ты драгое дитя,

Ведь путь освещен алой звездой,

И я буду рядом, буду с тобой,

Мы и без света силы полны,

Ведь ночь приютила в объятья свои,

От зла нас укрыла, и сберегла,

Дала нам надежду, и силы дала,

– Никогда не любил эту жуткую повстанческую колыбельную, как можно такое петь детям? – послышался из за двери приглушенный голос Патрика. – Так, и народ тут под землей такой же, суровый, как и их песни, ну никак не свыкнусь….

Я услышал смешок со стороны мамы.

– Не думаю, что петь моему сыну колыбельные с поверхности, хорошая идея. Чем меньше людей будет знать о нем, тем меньше будет вопросов.

– Слухи итак уже ходят…, от этого никуда не деться. Но народ тут лояльный, принимает всех, не спрашивая о прошлом.

Поглаживающие руки мамы замерли, а потом крепче прижали меня.

– Сбереги его, Патрик. Прошу тебя, ради меня, сбереги.

Глава 26. Когда цветет гортензия

МЕЛАНИЯ РОШ

– Кто… кто из вас сделал это?! – я искоса поглядывала на трёх девочек, которым госпожа Фрида оголила спины и била розгами…, и нет, мне не было их жаль. – Живо отвечайте! Признавайтесь!! Вы маленькие, никчёмные неблагодарные твари! Да вы хоть знаете, во сколько вы мне обошлись?!! И для чего?!! Как … вы … посмели?!!

Мой, теперь уже личный стилист, Мерьям, с трясущимися от страха руками стояла позади меня, пытаясь исправить мою причёску. Металлические ножницы дребезжали в её пальцах от дрожи, стараясь по минимум срезать криво–обструганные волосы, чтобы придать им хоть какую–то приличную форму. Теперь у меня было каре, одной длинны, доходящее лишь до скул.

Девочки плакали сидя на полу, напротив Фриды, которая тем временем хлыстала их без остановки. Я знала, что это сделал кто-то из них, больше некому.

Зачем им было резать мои волосы?

– Бабуличка, мне очень больно, пожалуйста, не бей меня! – кричала Цофия, прячась от жгучих ударов руками.

У меня были двоякие чувства. Да, я пережила шок, это было жутко и страшно проснуться среди ночи с обрезанными волосами, знать, что в доме есть кто-то, кто может проникнуть ночью в спальню, и не желает мне добра.

Кто из сестёр сделал это? Или сделали все вместе? Почему-то я думала на Цофию, и, судя потому, что ей доставалось больше всего, Фрида Раббинович считала так же. Еще одно не давало мне покоя, почему госпожа Фрида так взъелась на девочек? Какое ей до этого дело, она могла просто поругать их за это… , но творить то, что она творила…, из-за отрезанных волос….

Госпожа Фрида уже в который раз вновь подбежала ко мне, хватая с пола обрезки длинных прядей, и чуть ли не плача говорила:

– Моя драгоценная Мелания, что эти маленькие твари сделали с твоей красотой, – она невесомым прикосновением дотронулась до моей новой причёски. В какой-то момент, она уставилась в одну точку, затем выхватила из рук Мерьям ножницы и направилась к своим внучкам.

– А ну, держите эту дрянь! – она подозвала лакея. – Держи её крепко, отпустишь, и ножницы окажутся в твоём медном брюхе!!

Цофия затряслась вся, кусая губы:

– Бабуляяя, это не я, не надо, пожалуйста.

Фрида схватила её за волосы, больно рванула на себя и начала отстригать их под самые корни. Цофия громко завыла, пытаясь отпихнуть старуху, на что та начала остервенело орать: