Искра (СИ)

На миг оторвавшись от припухших губ Рэни, принц торопливо содрал с себя остатки одежды, и рухнул на широкую постель, перетаскивая на себя любовника. Оба были возбуждены до болезненного напряжения в чреслах, оба терлись друг об друга, гладя руками все, до чего могли дотянуться.

Вот тонкие пальцы юноши невольно задели упруго качнувшийся член принца, запутались в темных колечках паха. И его зрачки отрезвляюще расширились. Испугавшись, что парень сейчас отшатнется, Эдмир вновь вовлек Рэни в головокружительный поцелуй, перекатываясь на постели и подминая его под себя. Сжимать в своих объятиях гибкое тело было …упоительно! Так сладко! Так привычно!..

И обезумевшего от страсти принца уже не волновала худоба его партнера, хотя обычно он предпочитал любовников поплотней. Но этот мальчишка подходил ему, словно созданный для его тела!

А Рэни… Рэниари не думал ни о чем.

Для него все было правильным.

Впервые в жизни он понял и принял в себя изречение «…любовь с первого взгляда». Обрел свою вторую половину. Смысл всей жизни… И плевать ему было на титул того, кому он отдал свое сердце. Плевать на слухи, что ходили о нем.

Полностью обнаженный, Рэниари раскинулся на скользком шелке темных простыней. Юноша никогда не любил шелк в постели, но здесь и сейчас все было к месту. И нежная ткань так ластилась к разгоряченной коже…

На миг прервав ласки, принц заглянул в сияющие глаза Рэни, утонув в них безвозвратно. Руку уже привычно обожгло, но Эдмир не обратил на это внимания, занятый наблюдением за собственными большими ладонями, скользившими по золотистой коже мальчишеской груди, то и дело задевая напряженные маленькие соски.

Не выдержав, он прижался ртом к коричневой горошине, всасывая ее в себя. Наградой ему был чуть слышный стон Рэниари. Руки юноши легли на затылок принца, прижимая его к себе плотнее, ероша распущенные волосы. Оторвавшись от припухших сосков, Эдмир чуть прикусил мочку Рэни, зализал пострадавшее место, заодно вылизав и всю изящную раковину ушка.

Юноша под ним дрожал, подаваясь навстречу опытным рукам. Рэниари сгорал и не мог сгореть. Разбуженное огненными ласками тело неистово требовало своего, отдаваясь с такой страстью, что принц уже ничего вокруг не замечал. Его огрубевшие от оружия руки уже далеко не нежно ласкали вздымающиеся от частого дыхания бока мальчишки, пересчитывая ребра, и то и дело оказываясь внизу на маленьких, крепких ягодицах, как раз по размеру ладоней Эдмира. Но Рэниари встречал его ласки не менее жадно, принимал так, как никто и никогда не принимал до него принца. Для сына графа во всем мире существовал только его избранник. Тот, кому мальчик столь щедро отдавал тело, душу и сердце!..

Если бы в эту ночь в большой спальне маленького дома оказался сторонний наблюдатель, он ушел бы оттуда, завистливо вздыхая и мечтая испытать подобную страсть. Или не ушел бы, очарованный магией любви, вершившейся на широкой постели под низким балдахином.

Два обнаженных тела, сияющее чистым золотом и белоснежное, сплетались на темно-вишневом шелке простыней. Ни Рэни, ни Эдмир, занятые друг другом, не замечали, как их левые запястья обвивала полупрозрачная лента, навечно соединяя их во всех мирах и во всех воплощениях. Оставалась лишь самая малость — признать свою связь!..

Губы принца жадно сминали рот Рэниари, зубы метили дрожавшую от горловых стонов доверчиво подставленную шею. Рэни выгибался дугой под тяжелым телом Эдмира. Полусползший с него мужчина яростно…до алых меток!.. целовал его плечи, живот и бедра, часто проникая языком во впадинку пупка. Облизывал напряженные яички, аккуратный мальчишеский член, упорно не трогая чувствительную головку, откуда то и дело срывались прозрачные, соленые словно слезы капли. Пальца Эдмира предусмотрительно пережимали набухший член юноши у основания, не давая любовнику кончить раньше времени. Бедра Рэни ходили ходуном от невозможности достичь разрядки, руки упрямо подтягивали голову партнера к жаждущему ласк месту. Но Эдмир каждый раз умудрялся увернуться, ведя игру по своим правилам.

Наконец, когда Рэниари совсем обеспамятовал, принц с трудом дотянулся до брошенных неподалеку собственных штанов, выдергивая из петель какой-то декоративный шнурок, и перевязал им член и яички юноши, не позволяя кончить.

— Сейчас… Сейчас!.. — шептал он пересохшим ртом, судорожно нашаривая под подушкой амулет, приготовленный специально для таких случаев. Тянуться за флаконом масла не было ни сил ни времени. Тут впору собственный член перевязывать, того и гляди опозоришься, бурно кончив!

Почувствовав крохотную передышку, Рэни завозился, с трудом разлепляя тяжелые ресницы. Вид зацелованного до невменяемости мальчишки, с румянцем по всему телу, с тяжело вздымающейся от загнанного дыхания грудью, заставил Эдмира с рычанием разметать многочисленные подушки, найдя, наконец, проклятый амулет. Короткая вспышка камня показала, что партнер готов для дальнейших игр. И, закинув себе на плечи покорные ноги юноши, его высочество с трепетом, словно в первый раз, погрузил в тело Рэни один палец.