Искра (СИ)

Нажав ладонью на поясницу блондина, Баррэт заставил того еще больше прогнуться, достигая наиболее удобной позы для глубокого проникновения. А попытавшийся было трепыхнуться парень, получил звучный шлепок по нежной попе и громогласный рык прямо в ухо. Напор и желание обоих были так сильны, что и кончили они сравнительно быстро, бурно выплеснувшись — Барр в блондина, а тот на постель.

…Уставший от сразу двух соитий, воин только и смог, что, предельно аккуратно выйдя из любовника, повалиться без сил на кровать, прижав к себе все еще содрогающегося от сладкой судороги парня. Другой бок согрел примостившийся к нему Лотэ.

Затем, чуть отдышавшись, воин благодарно расцеловал своих упертых любовников и, приподнявшись на локтях, скосил на их довольные лица взгляд.

— Знаете, парни, — произнес он задумчиво, чувствуя, как в груди разливается непривычное тепло. — Может, вы меня и забудете после этой ночи, но я вас не забуду никогда. Я… кажется, я вас люблю! Обоих!

— Вот и хорошо, — устало промурлыкал Ротаоль, блаженно переворачиваясь на спину. — Мы тебя тоже очень любим… И… было здорово!

— Не надо шутить, — осуждающе проговорил Баррэт, пожирая взглядом красивые юношеские тела: такое богатство и все ему!

— А кто говорит о шутках? — Спросил несносный брюнет, медленно скользя рукой по влажной от пота груди мужчины, и намерено задевая его соски пальцами. — Повторим?..

…Бросив поводья согнувшемуся в поклоне слуге, Гвиур зычно распорядился приготовить комнаты и ужин.

— Да, да!.. — тут же угодливо заулыбался прислужник, не отказав себе в удовольствии ощупать взглядом ладную фигуру Рэниари, затянутую в плотный охотничий костюм. Взбешенный юноша, не забывший еще утреннего лакея, взялся было за плеть. Но наглец уже оказался сбит на землю крепкой затрещиной незаметно подошедшего хозяина харчевни.

— Не извольте беспокоиться, господа, — степенно отозвался он, крайне неодобрительно взирая на ворочающегося в пыли служку. — Все сейчас будет в лучшем виде. И нижайше прошу простить моего племяша. Дурак еще. Не научился должному обхождению. Зато лошадки у него ухоженные.

Снисходительно кивнув, лорд Гвиур прошел в дом вместе с сыном. А хозяин довольно сильно пнул родственника в оттопыренный зад.

— Дядя! За чтооо?! — Взвыл ничего не понимающий парень.

— А чтобы зенки не пялил, куда не следует, — пояснил заботливый дядюшка. — Лучше бы спасибо мне сказал, балбесина!

— За что? — Вылупился племянник. — Не убудет от господского полюбовника…

— Да за что мне такое наказание, Богиня-Мать! — Сквозь зубы выругался дядя. — Какой полубовник?!.. Глазоньки то протри! Эти двое похожи как отец и сын! А то и как братья. Кто этих полукровок разберет!

— Ааа!.. — понял, наконец, племянник и почесал в затылке. А хозяин харчевни скривился еще больше. — Дали же боги наследничка. Вот сестрица-покойница порадуется!.. И как тебе я свое дело оставлю? А даже и были бы полюбовники, так не твое это собачье дело! За такой погляд господа головы сразу рубят!

Парень сбледнул и, шустро подскочив, быстро повел в конюшню доверенных ему лошадей.

Глава 5

Отряд, вызванный графом, прибыл к лесной харчевне на рассвете.

Небо на востоке только-только прочертила первая бледно-розовая полоска, когда охотники, негромко переговариваясь, спешились у крыльца приземистого бревенчатого дома. Послышался скрип колодезного ворота, чей-то приглушенный смех, напахнуло свежевыпеченным хлебом, загремел котлами на близкой кухне хозяин, проволок на хребтине набитый мешок его племянник…

Рэниари стоял у полуслепого оконца в маленькой комнатешке, что гордо прозывалась спальней, и смотрел вниз, на тех, среди кого вырос. За стеной слышались тяжелые шаги проснувшегося отца, его голос, когда он переговаривался с главой прибывших.

На удивление Рэни выспался просто отлично, хотя еще накануне вечером был уверен, что не сможет сомкнуть глаз. Но стоило только голове коснуться подушки, как измученный пережитым юноша провалился в странное сновидение.

…Ему снился огромный, зеркальный зал.

Солнечные лучи пронзали пространство яркими световыми копьями, многократно повторяясь в высоких зеркалах.

Так празднично… так грустно…

И так безмолвно.

А еще непонятно и очень реально.

А еще там был красивый юноша.

Танцевал, чему-то беззвучно смеясь и плача.

Жемчужно-белые волосы, утонченные черты лица, глаза прикрыты длинными темными ресницами, странные, нездешние, развевающиеся одежды, обрисовывающие линии идеального тела…

Когда Рэниари проснулся, он все еще был во власти этого солнечного танца.

Словно сам его танцевал.

Когда-то давно…

Поднявшись, юноша быстро ополоснулся остывшей за ночь водой из кувшина для умывания. Оделся и застыл рядом с окном.