Искра в бушующем море

Здесь царила прохлада и пахло морем, сырой ветер проникал внутрь сквозь отрытое окно и топтался по столу, ковру, кровати. Элла поежилась. Подошла к окну и, вдохнув напоследок морского воздуха, опустила раму. В спальне, будто сразу потеплело. Тормак отдал ей ключ и откланялся.

Чародейка заперлась, пристроила у двери посох и торбу и, скинув плащ и ботинки, разлеглась на кровати. Закрыла глаза. Ну вот, она сделала это! Нашла себе нового наставника. Если судьба будет благосклонна, заботы отвлекут от грустных мыслей, времени думать обАваре у нее не будет. Что велел сделать Драк? Прогуляться вечером по городу? Отлично! Наконец-то она не будет заперта в четырех стенах в одиночестве.

Там, за завесой, за три года Элла так и не стала своей. Дети Повелителя неба принимали ее ровно до тех пор, пока они с Аваром не расторгли помолвку. После разрыва она осталась одна: подруги забегать перестали, семейные больше не приглашали в гости, зато появились сомнительные ухажеры, от которых чародейка и сама предпочла бы спрятаться. Жилище ее располагалось в заколдованном парке, попасть туда просто так было невозможно. Бывали дни, когда и словом-то перекинуться было не с кем. Учитель появлялся все реже, то ли чувствовал себя виноватым, то ли решил, что объяснять больше нечего. Книги, зелья да ежедневные занятия Искусством скрашивали уединение Эллы.

Теперь она среди людей. Нет, для них она тоже чужая, но внешних отличий не видно даже если смотреть внимательно, а значит, есть шанс, что в Тмаре она не будет изгоем. А там, как знать, может, удастся избавиться от мыслей о бывшем. Забыть, что пришлось отдать возлюбленного, потому что не можешь подарить ему наследников. Проклятая переменчивая сущность! Если бы стразу вынесли приговор, что ничего не выйдет, было бы легче. Но нет, надежда теплится и сейчас, вот только от нее хочется выть на луну, будто ты шестиглавый волк из лабиринта под Миром мертвых.

В дверь постучали. Элла нехотя поднялась с кровати и открыла. Драк не сделал попытки войти, лишь протянул через порог маленькую, с ладонь, бутыль из изумрудного стекла с деревянной пробкой.

— Возьми, — широко улыбнулся и потер рукой подбородок. — Вместилище воспоминаний. Думаешь о чем-то рядом с ним, потом закрываешь, и прошлое больше не беспокоит.

Чародейка нахмурила брови:

— Это еще зачем?

Улыбка наставника стала еще шире, он пожал плечами и, согнув руки, показал небу ладонь свободной кисти.

— Не спеши отказываться. Выглядишь ты, дочь Тэона, краше в гроб кладут. Если брать в расчет твой возраст, долго гадать не придется, дело в мужчине. Управлять чувствами опасно, а воспоминания спрятать можно. Возьми, — тут наставник перешел на доверительный шепот. — Станет легче.

Ученица ухмыльнулась, но бутылку взяла, кивнула в знак благодарности, и хотела было закрыть дверь, но Драк не дал. Подмигнул, и продолжил с той же интонацией.

— А если не поможет, моя спальня через дверь. Я не очень люблю магов в своей постели, вдруг окажусь нехорош, и меня превратят в лягушку, но когда надо помочь, я готов рисковать.

Элла засмеялась. Брюнет вроде и предлагал непристойность, но делал это так забавно, что обижаться было невозможно. Он, ничуть не смущаясь, продолжил:

— Перед тем, как уйти в город вечером, поешь. Меня, скорее всего, не будет, но Тормак в твоем распоряжении. И не глупи там, не ввязывайся ни во что серьезное. Поняла?

— Поняла, — кивнула Элла. — Поесть и не ввязываться.

— Точно! — Драк поднял вверх указательный палец левой руки. — Это лучшее, что ты можешь сейчас сделать, — тут он стал серьезным. — У меня все. Можешь наслаждаться своими страданиями.

Развернулся и направился к лестнице вниз. Элла закрыла дверь, заперлась, поставила бутыль на тумбу и снова улеглась на кровать. Мысли об Аваре отпустили ненадолго, и чародейка сама не заметила, как заснула.

Проснулась от стука в дверь, Тормак пригласил к столу. Элла поужинала, надела вязанный шерстяной балахон поверх платья, накинула плащ, прихватила посох и отправилась в город.

Весна уже вступила в свои права, на улице оставалось светло и в это время. Зима оборонялась отчаянно — ветер дул ледяной. Чародейка натянула оба капюшона: от плаща и от балахона, продела пальцы рук в петли, что притаились на шерстяных рукавах. Такой вариант рукавов, переходящих в митенки, ей нравился куда больше перчаток самих по себе: и пальцы свободны, и потерять невозможно. Вошла в город через ближайшие крепостные ворота, дежуривший там солдат кивнул ей как старой знакомой. Элла усмехнулась, в Тмаре слишком хорошо принимают магов.

Город не спал. Еще бойко шла торговля на маленьком рыбном рынке неподалеку от ворот. Лавочки и не думали закрываться. Жители размеренно и чинно прогуливались по улицам. Кто-то неторопливо возвращался с прогулки по побережью, кто-то спешил по делам. Элла последовала за толпой и, вскоре, оказалась на большой площади, где шло представление уличных артистов. Она поискала глазами знакомые лица, но, ни музыканта, ни дядюшки Нерфа в труппе не было.