Искра. Волчьими тропами

Искре не удавалось наносить серьёзных ран, но она вертелась, кусалась, царапалась, лягалась, толкалась и изо всех сил мешала подойти оборотням к уже сцепившимся братьям.

Краем глаза она заметила, что Рёх уже не может встать от ран, а залитая кровью Ая бешено крутиться так же, как она. Своих ран Искра не замечала. Это только первые укусы отзывались нестерпимой болью, а потом боли стало слишком много, чтобы обращать на неё внимание: наступила пора безумия.

Искра стала бить силой духа зверя и подбираться к Ае, которую волки пытались схватить за загривок и подмять под себя. Оборотни трясли головами, но спустя пару мгновений очухивались и вновь нападали.

Волчицу Искры тоже попытались подмять, но она ещё изворачивалась, вгрызалась в позабывших об осторожности волков. Все уже мало что соображали — и вдруг всё изменилось.

Никто не обратил внимание на близкий шелест крыльев, на внезапные тени над головами. Вампиры с торжествующим клёкотом пикировали сверху и устроили пиршество, не опасаясь сопротивления.

Искра в шоке смотрела, как одно из чудовищ раздирало оборотня, расшвыривая куски его тела по сторонам. Другие налетали на волков, облепляли и питались ими. Рядом с волчицей Искры оказался кто-то большой, но у неё хватило сил только глухо зарычать.

— Тихо, маленькая моя воительница, это я, — услышала она хриплый голос Рохха, сменившего ипостась со звериной на человеческую ради неё. — Оборотись!

Волчица вяло вильнула хвостом, приветствуя любимого, и обмякла, теряя сознание.

Рохх с ненавистью смотрел на то пиршество, что устраивали извечные враги оборотней и понимал, что для всех них настал конец. Вампиров было слишком много.

Одуревшие от запаха крови, они бросились на раненых, проигнорировав двух сцепившихся в смертельной схватке волков, но Старх, как только увидел их, с яростью кинулся на новых врагов, а Рохх в несколько прыжков оказался возле Искры. Она была сильно изранена и не могла встать. Ей надо было немедленно обернуться, пока потеря крови не стала критичной, но волчица без сил повалилась раньше, чем он заставил её это сделать.

Сзади раздался громкий рык Старха. Он теперь сражался рядом, защищая человеческое тело Рохха с повисшей на его руках волчицей.

— Искра, милая, очнись! Очнись, — требовал Рохх. Он приказывал, сжимал её тело до боли, только чтобы она пришла в себя.

Искра застонала и открыла глаза.

— Оборотись! — оборотень вложил в этот приказ всю свою силу — и тело волчицы дрогнуло, а в следующее мгновение на руках Рохха лежала девушка. Оборот помог затянуть самые страшные раны, но на теле оставались уродливые шрамы.

— Тебе надо ещё раз обернуться, — попросил он, а Искра удивлённо смотрела в его глаза.

— Ты плачешь? — спросила она его и понимая, что он не ответит, пожаловалась:

— Мне горячо от твоих слёз.

Он приподнял её и коснулся своим лбом её лба.

— Милая, тебе надо ещё раз обернуться и уходить, — пытаясь сглотнуть пересохшим ртом, проскрипел он.

Искра кивнула, на пару мгновений закрыла глаза, собираясь с силами и в следующий раз посмотрела на него сосредоточенным взглядом.

— Поставь меня, — велела она ему.

Рохх подумал, что на его руках ей неудобно провести оборот и немедленно выполнил требуемое. Но Искра быстро огляделась и ринулась в самую гущу вампиров.

В этот момент Рохх поседел.

Его прошил дичайший, первозданный ужас и, взревев, он ринулся за ней, трансформируясь в полузверя-получеловека, и не сразу понял, что вампиры шарахаются от маленькой обнажённой женщины. Некоторые из них бросались на неё, но стоило им приблизиться, как их начинало корёжить.

— Пошли вон отсюда! — закричала Искра. — Я вассал лорда Тания, и нападая на меня, вы оскорбляете его!

На неё уставилось множество глаз. Некоторые вампиры сменили боевую ипостась на человеческую и с любопытством смотрели на неё. Кто-то пятился назад, кто-то некрасиво скалился, но не смел близко к ней подходить, но один храбрец всё же напал на Искру. Рохх был наготове и сбил его с ног, а потом его разорвал Старх.

— Чудесно! — услышали все приятный мягкий голос. — Прелестная оборотница, вот куда ты забралась, — тонкий юноша вышел из лесу и оглядывая кровавое побоище, осуждающе поцокал языком. — Ая-яй-яй! Сброд и нищета.

Искра не знала, радоваться ли лорду — или с его появлением всё кончено?

С одной стороны он мог бы поставить точку в нападениях на свободных оборотней, а с другой стороны эти свободные для него — никто иные, как мятежники.

Но он ведь знал об их существовании, и тогда всё-таки его визит — это удача, которую нельзя упускать. Жизненно важно сейчас сосредоточиться и договориться хотя бы о минимальном обмене товаров!

Искре хотелось скулить от досады, потому что ей нечего было предложить лорду! Он же ясно обозначил то, что видит «сброд и нищету»! Или он о своих?

— А это кто у нас? — наиграно удивился лорд.

Те, кто мог, по-быстрому уползали в лес, а кое-кто и закапывался в землю по мере того, как глава клана приближался к побоищу.

— Ага, ублюдок Маэй? Надо было тебя не увольнять с поста начальника городской стражи, а лишить головы.