Искра зла

Отрок торопливо завернул приз в ткань и помчался к детинцу, обгоняя начавший расходиться народ и едва не столкнувшись с группой всадников, спешащих от ворот. Встретившие кавалькаду верховых люди останавливались и смотрели им вслед. А некоторые даже поворачивали обратно. И все только потому, что в окружении десятка княжьих дружинных людей к месту, где только что закончился турнир, скакал посол короля Эковерта с парой охранников.

— Позор на твою голову, князь Вовур, — заорал, привлекая внимание народа, Мирослав, еще саженей за пятьдесят не доезжая помоста. — Так-то ты гостям рад?!

— Спросите этого безумца, о чем он говорит? — рявкнул куда-то в сторону ростокский владыка.

— Три трупа моих людей бросили мне в ноги! Ты еще спрашиваешь: о чем это я?! Три зверски убитых гостя в твоей столице!

Демоны! Я совсем забыл о том небольшом бое…

— Я, по праву гостя и посла…

— Я тебя к нам гостевать не звал, — пробурчал Балор. Тут же наткнулся на пылающий яростью взгляд отца и умолк.

— По праву гостя и посла, я требую виру! Выдай, князь, убийц моих людей!

Зря он так. Орал, напрягался, а вызвал лишь смех, стоило мне выйти вперед и сказать:

— Ну, вот он я, посол короля-демона! Какую виру теперь ты будешь просить?

— Мальчик, — скривился Мирослав. — Уйди. Мне и так от тебя одни хлопоты…

— Клянусь Ветром! Это от моей руки умерли твои люди. Может быть, ты расскажешь всем: зачем они ждали меня в темном переулке?

— Ты лжешь! Ты не мог один победить трех моих лучших…

Я улыбнулся прямо ему в лицо. И представил, как хорошо он будет смотреться мертвым, с вывалившимся синим языком и в окружении сотни жирных зеленых мух.

— Ты назвал меня лжецом, — четко выговорил я. — А я ведь Ветром в день Ветра клялся. Такое и гостям не прощают. Сам в круг выйдешь или замену выставишь?

Мирослав затравленно оглянулся. Лица людей, толпой сгрудившихся вокруг, не выражали ничего хорошего. Похоже, он начинал жалеть, что поддался порыву и с претензиями отправился к Вовуру.

— Эти два пса разорвут тебя пополам, — прорычал посол, махнув на своих охранников.

— Не оскорбляй собак! Выбирайте оружие.

— Все равно, — меланхолично выговорил тот, что был постарше. — Ты умрешь.

— Мне тоже все равно, — кивнул второй. И вытащил боевой топор из-за спины.

— Лук и две стрелы, — ласково улыбнулся я. Мастера Ветра укоризненно покачали головами, но промолчали. Я и сам знал — не совсем это… честно. Но посол оскорбил не только меня. Он задел моего брата — Ветра. И наказать обидчика мы с легконогим должны были вместе.

Подошел Ратомир. Свысока, как на раздавленную лягушку, посмотрел на посла и повернулся к земляку спиной.

— Давай заменю, — предложил. Я только начал обдумывать слова помягче, чтоб отказаться, как примчался отец. Чуть прищурил один глаз, обозначив подмигивание, и стремительно уволок слабо сопротивляющегося принца в сторону. Воспитывать. Владеть и управлять — трудная работа. Тоже умения требует.

Пока Белый что-то настоятельно втолковывал несмышленому чужестранцу, люди, еще недавно бывшие капитанами турнира, разметили круг в десяток саженей шириной. Охранники посла топтались у самого края, внимательно разглядывая землю. Вояки опытные. Бывает, от не вовремя подвернувшейся под ногу кочки можно и головы лишиться.

С прямой, надменной спиной к поединщикам подошел Ратомир. Скрестил руки на груди и принялся говорить. Недолго. Те выслушали, не перебивая, переглянулись, покосились на Мирослава и отказались. Из толпы зрителей заулюлюкали. Посыпались насмешки.

Бывшие капитаны указали места в круге. Я надел наруч, кольца, взял пару стрел. Осмотрел лук.

Встал на место. Народ затих.

Барабанщик поднял палочки, приготовившись ударить по сигналу.

— Разве не принято у вас прежде назвать имена поединщиков? — воскликнул посол.

— Зачем? — удивился Вовур, с тревогой посматривающий на меня. — Мы и так знаем, кто ты таков.

— Но я-то не знаком с отважным юношей.

— Разве? — засмеялся я. — Ты забыл нашу встречу?

Мирослав пожал плечами, скривился, но настаивать не стал.

— Готовы? — повинуясь знаку князя, вопросил один из капитанов.

Я кивнул. И запел.

Отпусти меня, я стану свежим ветром,
Чтобы леса рук касаться на рассвете,
Преодолевая неба версты,
Вечно быть с его душою вместе.

Сначала тихо. Древняя мелодия искрами пробежала по венам.

Стала смерть единственным спасеньем.
Я умру и стану тёплым ветром…

Волосы уже бесновались игрушками свежего ветра. В центре нарисованного мелом круга, в пыли поднимался маленький смерч.

Отпусти меня из слабенького тела,
Дай забыть о страхе расставаний.
Никогда так раньше не хотел я
Раздавить в себе огни желаний.

Ударил барабан. И забил дальше, ритмом сердца в такт моей песне. Воины подняли оружие и шагнули ко мне с двух сторон одновременно. Я вскинул лук.