Искры гаснущих жил

Холодная ладонь погладила шею. И леди Эдганг отстранилась. Развернувшись – черные юбки скользнули по ногам Кэрри, – она подошла к туалетному столику. Пальцы пробежались по крышке шкатулки, которую леди Эдганг привезла с собой.

– Сама по себе ты – ничто. И так и останешься ничем. А когда надоешь своему мужу, он от тебя избавится. И никто, Кэри, никто не встанет на твою защиту.

Раздался щелчок, и крышка откинулась.

– Поверь, я знаю, о чем говорю. – Леди Эдганг вытащила прозрачный флакон с узкой горловиной. – Этот мир принадлежит мужчинам. Как бы ты ни хотела обратного… – Она повернулась к Кэри. – А все, что остается женщинам, – это месть.

…И терпение, которое есть главная добродетель женщины. Кэри помнит. Но с каждым днем терпеть становится все сложнее.

Следом за флаконом из шкатулки появился узкий стилет.

– Ты боишься. Правильно, Кэри, бойся. Смерть страшит, но… смерть бывает разной. Тебе выбирать. – Она протянула руки. – Вот яд. Вот сталь.

Кэри отшатнулась и, наклонившись, подобрала кружевной комок.

– Ты пойдешь к нему, – в глазах леди Эдганг жило безумие, – и отомстишь за наш род… нашего мальчика… или останешься здесь и умрешь вместе со мной.

– Я…

– Одевайся, – мягко произнесла леди Эдганг, поднимая флакон к газовому рожку. – И поспеши. Постарайся быть послушной девочкой. Мужчины это любят.

Перечить Кэри не посмела.

И вот теперь, сидя в чужой кровати, она считала удары собственного сердца и отчаянно прикрывала подушкой стилет. Она знала, что не сумеет ударить, но не находила в себе сил расстаться с оружием.

А дождь за окном оплакивал Кэри.

Сегодня она не сможет убить, и тогда завтра убьют ее. Леди Эдганг всегда умела держать слово.

Как быть? Кэри не знала. Сидела. Ждала. И дождалась. Вот за дверью раздались быстрые шаги, и Кэри сжалась.

Еще мгновение… Дверь открылась беззвучно, и длинная тень легла на ковер.

Кэри закусила губу, приказав себе не плакать.

Тень приблизилась. И замерла.

А Кэри нашла в себе силы поднять взгляд.

Оден из рода Красного Золота возвышался над ней и разглядывал ее, а выражение светлых глаз его было странным. Но он не злится.

– Под одеялом было бы теплее, – наконец произнес он.

Наверное.

– Давно ждешь?

Кивнула, понимая, что не в состоянии произнести ни слова. Давно. Целую вечность, которая, к ее ужасу, закончилась.

– Тебе приказали?

– Я… должна служить… вам. – У Кэри все же получилось заговорить, но, руда первозданная, что она несет? Оден же наклонился к ней, коснулся щеки, и Кэри отшатнулась, но тут же замерла, закрыла глаза, смиряясь с неизбежным.

Ей надлежит быть покорной. И быть может, тогда получится выжить.

– Так будет лучше. – На плечи упало что-то тяжелое и теплое, пахнущее осенними дождями. Оден мягко произнес: – А служить мне не надо. Лучше будет, если ты вернешься к себе.

– Я… недостаточно красива? – Кэри не может вернуться. Там ведь леди Эдганг и флакон из прозрачного стекла в тонких ее руках. А во флаконе – яд. И если Кэри вернется сейчас, то не увидит рассвет. – Я знаю, что ничего не умею, и… я буду очень стараться. Я клянусь, что буду очень стараться и…

– Девочка… – Оден присел у кровати и взял ее руки в свои. Ладони его были горячими и большими, шершавыми… а если на лицо посмотреть, то вовсе он не старый. Чем-то на отца похож, только тот редко Кэри замечал. И уж точно ему бы в голову не пришло разговаривать с нею. – Ты очень красива. А со временем станешь еще краше. И в любом другом случае я был бы рад взять тебя в жены. Но дело в том, что я уже женат, понимаешь?

Да, Элоис рассказывала о той свадьбе.

– Мне сказали, что та… свадьба не считается. Что она не настоящая.

– Это не так.

Больше Кэри не задавала вопросов, но сидела тихо-тихо. А он, отпустив руки, повернулся к Кэри спиной. Собирается?

Сбежит.

И значит, свадьба не состоится. Что тогда будет с Кэри?

Леди Эдганг разозлится на нее… А королева? И король? Сочтут виноватой… всего-то и надо было, что… а она не справилась.

Потому что выродок.

– Не уйдешь? – спросил Оден, застегивая пуговицы старой куртки.

Она покачала головой и упрямо закусила губу: ей некуда идти.

– Тогда я должен буду тебя запереть.

Кэри кивнула – пусть запирает, лучше здесь, чем с леди Эдганг. И быть может, нынешняя ночь – последняя в ее жизни. Кэри только уточнила:

– Надолго?

– До утра… а там, как получится. К обеду точно освободят. Ванная комната вон за той дверью. Здесь есть фрукты, вино и печенье… На помощь звать не станешь?

Не будет. Она спрячется и будет благодарна за эти часы спокойствия.

– Вот и умница. – Оден погладил ее, и это прикосновение к волосам было по-настоящему ласковым. И жаль, что он не может стать мужем Кэри. – Завтра скажешь, что я тебе угрожал.

– Но… это же неправда!

А Кэри не очень хорошо умеет врать. Оден усмехнулся:

– Боюсь, что правда мало кому интересна. Ложись и засыпай спокойно. Здесь тебя никто не обидит.

Кэри кивнула и послушно забралась под одеяло, но плащ из рук не выпустила. С ним она чувствовала себя почти одетой. И на удивление защищенной. Это чувство было незнакомым, но придавало смелости. И Кэри спросила:

– Ваша жена… она какая?