Искры гнева (сборник)

Прохаживаясь по двору, споткнулся о камень, нагнулся, поднял его и с размаха запустил в самый конец огорода. Потом поиграл немного со щенком Рудьком, перепрыгнул через плетень и наткнулся на кувалду. Ухватился за рукоятку и ударил по колу, торчавшему около сарая. После третьего удара кол сравнялся с землёю. Но хотелось ещё бить. И он бил, бил, изгибаясь вправо и влево, и гул ударов эхом покатился в самый конец села и по оврагам.

Григорий вытер пот со лба и оглянулся: на плетне, около сарая, сидело, наверное, десятка два ребятишек, они с любопытством наблюдали за его упражнениями с молотом, а немного дальше, на улице, опершись на палку, захлёбывался от смеха дед Семён, прозванный на селе Грушкою.

Григорий бросил молот, заторопился в избу, почти вслед за ним вошла мать, а за нею какой-то мужчина в дорожном плаще и с чемоданом в руках. Это был врач, которого вызвали к больному шахтёру Григорию Глушко из самого райцентра.

Но визиты на этом не закончились.

Через некоторое время после того, как ушёл врач, а за ним и мать, из сельсовета явился рассыльный с известием что к Глушкам должен зайти товарищ из района по очень важному делу. Это сообщение насторожило Григория. Он рад был бы куда-нибудь исчезнуть, так как неизвестно, по какому делу явится этот товарищ, да и вообще Григорию не хотелось ни с кем встречаться. День выдался какой-то жаркий, удушливый. И хотя солнце давно уже повернуло к западу, пекло всё ещё сильно.

В такую погоду было бы самое лучшее махнуть садами и огородами за село, на пруд, и хорошенько искупаться.

Это намерение Григорий уже хотел осуществить, но в избу нагрянул тот неизвестный товарищ. Оказалось — представитель районной газеты "Красная заря" Олекса Шаблий. Он вежливо поздоровался, спросил, как здоровье и как отдыхается в родных краях, искренне признался, что рад случаю познакомиться с настоящим шахтёром.

Григорий, смутившись, молчал. В этот момент он готов был шмыгнуть в двери или в окно и бежать куда глаза глядят, очертя голову. Но, "захваченный" в своей избе, должен был сидеть. Хотя чувствовал себя как на раскалённых углях, крайне ошеломлённый и обречённый.

"Скромность достойна подражания", — наблюдая за понуренным хозяином, констатировал Шаблий и повёл разговор о том, что в Теклиевке он сегодня с самого утра, побывал на ферме рогатого скота и в огородной бригаде, имеет интересные факты о трудовой колхозной жизни. А когда узнал, что в селе появился шахтёр из Донбасса, немедленно связался с редакцией своей газеты, и, конечно, ему поручили написать об этом стоящем внимания событии.

— Идя сюда, — признался корреспондент, нацеливаясь уже в третий раз фотоаппаратом на Глушка, — я собрал о вас уже все нужные мне материалы, Григорий Иванович: когда родились, где учились и прочее. Вот только нужно мне уточнить, на какой шахте вы работаете. А то, что вы забойщик, — знаю.

Григория даже в дрожь бросило от такого вопроса. Он вдруг побледнел, ему казалось, что у него началась лихорадка, и действительно зуб на зуб не попадал, он готов был надеть шубу, но неудобно, всё-таки лето, да ещё, чего доброго, корреспондент так, в тулупе, и сфотографирует.

— Прошу… — повторил Шаблий, держа наготове в левой руке блокнот, а в правой — ручку.

— Шахта "Капитальная", — едва слышно, заикаясь выдавил Григорий.

— Долго ли будете гостить у земляков?

— Несколько дней, — пробурчал Григорий.

— Ясно. На несколько дней приехал в гости, — записывал в блокнот, повторяя вслух, Шаблий. — Молодое пополнение шахтёрских кадров. Традиционная дружба. Общее задание. Хлеб. Уголь. Всё будет так, товарищ Глушко, как и должно быть в пристойной зарисовке. — Уже прощаясь, Шаблий сказал: — Через три дня, в воскресенье, будете читать в нашей газете под заголовком: "В гостях у земляков".

Выходя, Шаблий не очень плотно прикрыл двери. В избу зашёл Рудько, стал лапами на стол и потянул остатки колбасы и курицы. Однако Григорий не обратил на это внимания. Он всё ещё сидел ошеломлённый в полутёмном углу, ему не давала покоя одна и та же мысль: зачем сказал название шахты. Ведь можно было назвать не "Капитальную", а соседнюю с нею или даже какую-нибудь вымышленную, например шахту № 2 или № 4, но, может быть, ещё те поздно, может, корреспондент не уехал? Григорий выскочил из-за стола и опрометью выбежал на улицу.

Шаблий был уже далеко. Его приметная, в парусиновом костюме фигура маячила на площади около дома сельсовета. Там же сбоку дороги стояла грузовая машина. Григорий во весь дух пустился бежать по улице, ни на одно мгновение не упуская из виду нужную ему фигуру. Он видел: корреспондент заглянул в кабину, потом перемахнул через борт машины, и она тут же поехала. Догонять было бесполезно. Григорий остановился и от досады безнадёжно махнул рукой. Корреспондент заметил его, поклонился и тоже замахал рукой. Он, наверное, был уверен, что его новый знакомый и герой будущей зарисовки — вежливый человек и вышел проводить его в дорогу.