Искры незабываемых чувств

– Куда ты уезжал на этот раз? – спросила Роуз позже, удобно устроившись на софе с яблоком в руке.

– В Лондон. Подписывал там деловой контракт.

Найро принес для них два бокала вина и устроился в красном бархатном кресле, вытянув ноги.

– Твоя мать выглядит гораздо лучше, – добавил он.

– Ты навещал ее? – Эта новость ошеломила женщину.

– Мне показалось неправильным – быть в Лондоне и не зайти к ней. У нее все хорошо. Они с Бонни подруги не разлей вода. Джой передавала тебе привет.

– Спасибо. Это очень мило с твоей стороны. Я никогда не думала, что…

Но Найро остановил ее и покачал головой:

– Я никогда не простил бы себе, если бы не успел помириться с отцом. Я хотел снова стать членом семьи. Поэтому я забыл о гордости и, как блудный сын, вернулся.

– Я тоже. – Роуз положила яблоко на столик. Она перестала притворяться, что сейчас ее волнует еда. – Мне кажется, что моя мать всю жизнь искала одного – чувства причастности, эмоциональной близости с кем-то.

Лицо Найро неожиданно потеплело и расслабилось.

– Я кое-что тебе привез. – Он махнул в сторону комода, стоящего у двери. – Подарок.

– Не стоило…

– Какой из меня жених, если я не подарю своей невесте небольшой сувенир в честь воссоединения после нескольких дней разлуки?

Встав с софы, Роуз подошла к комоду, прижав к груди простыню, край которой волочился по полу.

– Здесь? – Ее рука легла на портфель.

– Там нет замка. Открой и посмотри, – предложил Найро.

– На что смотреть? – растерялась она.

– Сверток из художественной галереи.

Роуз достала подозрительно тонкий бумажный пакет, на котором красовалось название одной из лондонских галерей.

– Это? – Она помахала пакетом.

Внутри оказалась открытка с ярким абстрактным рисунком. Алый, золотой и ее самый любимый цвет, бирюзовый, смешались в причудливом интересном узоре.

– Прелесть! – отозвалась Роуз, но ее не покидало ощущение, что за этим подарком кроется нечто большее. – Открытка очень красивая, но…

Она подняла глаза и обнаружила, что Найро стоит возле нее.

– Переверни ее.

На обороте, в левом верхнем углу, виднелась надпись. Роуз поднесла открытку ближе, чтобы разобрать слова. Неожиданно комната поплыла перед ее глазами, и полились слезы.

– Rosa in tramonta… Энцо Кавальеро… – прочитала Роуз вслух, с трудом сдерживая рыдания. – Мой отец…

Бросившись Найро на грудь, она горько заплакала. Открытка упала на пол. А он обнял женщину и ждал, когда уляжется буря эмоций.

– Эй, – прошептал Найро. – Я хотел сделать тебе приятно…

– Мне приятно, – всхлипнула Роуз. – Очень…

– Отлично. – Он смахнул слезы с ее лица.

Она наконец успокоилась и улыбнулась, глядя ему в глаза.

– Спасибо, – от всего сердца поблагодарила Роуз.

– Мне только жаль, что… – Найро запнулся и не ответил на ее улыбку.

Он поднял открытку и указал пальцем на даты. Не сразу догадавшись, что они означают, она нахмурилась. Через секунду Роуз осенило: Энцо Кавальеро умер очень молодым, еще до ее рождения.

К горлу снова подступил ком, и она лишь закивала, сжимая открытку.

– Вот почему моя мать не могла с ним связаться. – Ее голос зазвучал громче и спокойнее. – Но зато теперь она поймет, что он не бросил ее и… меня. Ты рассказал ей?

– Я подумал, что ты, наверное, захочешь сделать это сама.

Так и есть. Роуз не могла дождаться того дня, когда она покажет Джой открытку.

Как бы сложилась жизнь ее матери, да и ее собственная, если бы Энцо не умер так рано? Возможно, она не убежала бы от Найро, если бы у нее была стабильная семья, где любовь и доверие идут рука об руку. Но в таком случае ей вообще не пришлось бы уходить из дома, ведь Фред Браун не познакомился бы с Джой. Тогда она не встретилась бы с Найро… Противоречивые мысли озадачили ее. Может быть, все происходит так, как должно, и не стоит ломать голову, мечтая о другой судьбе?

– Спасибо тебе, – повторила она искренне, держа его за руку.

Когда слезы высохли и к ней вернулась четкость зрения, Роуз бросила взгляд на портфель и увидела то, что лежало под бумажным пакетом на самом дне.

– Это… это же тот самый дом… – пробормотала она, взяв в руки фотографию. – Наше прибежище.

Только теперь он выглядел иначе. Огромное здание снова предстало в своем первозданном блеске. Исчезли все следы запустения.

– Что это?

На стене у двери виднелась вывеска. «Клиника “Эсмеральда”», – гласила надпись на ней.

– Больница для девушек, которые страдают анорексией, – смутившись, ответил Найро.

Но он не смотрел на Роуз. Его вниманием завладела фотография. Вглядывается ли Найро, как и она, в окно на втором этаже, будто призраки людей, которые когда-то жили там, могут появиться за стеклом?

– Мне этот дом не нужен, поэтому я решил, что он должен принести хоть какую-то пользу. Девушки будут получать медицинскую и психологическую помощь. Они даже смогут жить там под наблюдением врачей, пока им не станет лучше.

– Какая замечательная идея!

На этот раз, когда Роуз, полная радости и энтузиазма, заключила Найро в объятия, она почувствовала напряжение в его теле, которое не сразу прошло.

– Я рад, что ты так считаешь.