Искупление

Стой! Подожди немного! Я знаю, ты можешь, Акико!

Я должна была сделать это. Для этого я так долго каждый день тренировалась.

Для этого момента.

Я открыла глаза, глубоко вдохнула, достала ключ, который принесла, отперла дверь и тихо вошла. Затем осторожно направилась к комнате, откуда доносились голоса, и изо всех сил дернула дверь.

Там был медведь.

В темной комнате, куда свет попадал только из кухни, сверху на обнаженной маленькой девочке лежал медведь. Я застыла на месте, а он медленно поднял голову. Я ожидала увидеть ужасное страшное лицо, но вместо этого на меня смотрело лицо спокойное и добродушное. В тени медведя мелькнуло лицо девочки.

Это была Эмили.

Плача, она смотрела на меня.

На Эмили напали. Но она была жива. Спасибо тебе, Господи! Иначе ее задушат. Преступником был медведь. Я должна помочь Эмили. Помочь ей прямо сейчас. Иначе ее задушат, убьют…

В углу, рядом с маленьким рюкзачком, лежала скакалка. Я схватила ее и накинула на шею медведя, который все еще давил своим телом на Эмили. Кажется, он попытался закричать, но я затянула скакалку изо всех сил. Глаза у него расширились. Я еще туже стянула скакалку, и он с глухим звуком упал на Эмили, которая все еще неподвижно там лежала.

В этот момент раздался ее страшный крик.

Слава богу, я спасла ее! Пойду к ее маме, скажу, чтобы она ее забрала.

Я обернулась и увидела стоящую прямо передо мной маму Эмили.

Понятно. Она волновалась и сама пришла за дочерью.

Мать Эмили молча стояла, будто окаменевшая, и смотрела на рухнувшего медведя.

– Это было опасно, – сказала я, – но я спасла ее. Потому что я такая сильная!

Я была уверена, что она поблагодарит меня и погладит по голове. И я навсегда избавлюсь от своих ужасных головных болей, когда мне просто кажется, что голова сейчас взорвется.

Я ждала – но услышала совсем другие слова:

– Зачем ты сунула нос куда не надо…

В этот момент я услышала звук падения.

* * *

Напали на Вакабу. На Вакабу напал медведь. Я убила медведя. Это преступление? Возможно, да…

Когда вы сказали, что хотите всё услышать про убийство, вы это убийство имели в виду?

Тогда мне надо было сказать об этом раньше.

Я слышала, что Вакаба попала в детский дом. Мама сказала, что во всем виновата Харука, и опять это прозвучало как в корейском сериале. Она сказала, что Харука никогда не любила моего брата. Но она приняла его предложение, потому что брак помог ей наладить ее испорченную жизнь.

Даже если она его не любила, раз уж вышла за него, то должна была быть ему преданной женой, а она даже не позволяла Кодзи дотронуться до себя. Харука, вероятно, не хотела больше детей. Наверное, все это последствия ее отношений с тем якудзой. Могла ночевать только дома и готовить только то, что ему нравилось, – вот следствия этой травмы. Но если б только она поговорила с нами о своих проблемах…

Вместо этого Харука выбрала самый жестокий сценарий.

Она хотела спокойной жизни, но не хотела, чтобы мужчина – мой брат – даже прикасался к ней. И поэтому предложила ему Вакабу. Сам Кодзи не мог такое придумать. Если б она откровенно поговорила с ним, решение нашлось бы. Но она шаг за шагом втягивала его именно в это. Не беспокоилась совсем, что же будет с ее собственной дочерью. Кто знает, может быть, она сама не понимала, что страдает от пережитой травмы…

Вакаба была хорошенькой – светлая кожа, точеные черты лица, тонкие длинные руки и ноги. Наверное, похожа на своего отца-якудзу. Но для Харуки она была всего лишь способом обрести счастье.

Как только в разговоре всплывала тема Вакабы, мама начинала плакать. Мы не можем с ней встречаться, но она жива. Детский дом находится в нашей префектуре; кто знает, может, когда-нибудь я с ней увижусь…

Всё. Достаточно для семьи медведей. То, что случилось, не было виной Харуки. Просто все мы забыли, чему нас учил дедушка. Попытались получить в жизни больше, чем нам положено, и за это понесли наказание. Если б только Кодзи не гордился так собой и не считал, что может осчастливить несчастного человека, а женился бы на нормальной здоровой девушке, которая стала бы ему подходящей парой, и они родили бы хорошеньких детей… И тогда все смогли бы о них заботиться. Все тогда страшно обрадовались, что красивая девочка зашла в логово медведей, и никто не заметил, что же происходит в реальности.

Нет, Сэйдзи знал. Он же говорил, что Кодзи не надо на ней жениться. Если б только он тогда погромче это сказал!

Кого правда надо винить, так это меня.

Мне задолго до случившегося надо было бы сообразить, что что-то не так… Все пятнадцать лет я думала об одном и том же… И вместо этого носила те хорошенькие кроссовки, ездила в салон красоты, ела пирожное, стала подругой этой девочки.

Если б мать Эмили об этом знала, она точно отомстила бы. Возможно, застрелила бы медведя. Она богатая, поэтому у нее есть ружье.