Искупление

«Берёзки в листве, — щурилась на свет Нина, — осинки тоже. И лиственница стоит, как стояла! Старая, толстая, мудрая! Сколько ей лет? Наверное, больше ста? А может, и все триста! Что и кого она видела? Нас, русских, тут не было, а кто был? Медведи? Волки? Буряты тоже, наверное, были? Проездом, как мы сейчас. Поблизости нет никакого улуса, а был ли он когда тут? Охотники, может, забредали да пастухи. Во, как жили недавно, а что будет через тысячу лет? Наверное, ничего хорошего. Помню, как девчонками бегали собирать жарки, пионы, плели венки. Было светло и радостно. Ситцевое платьишко, тапочки из брезента, ленточки в тощих косичках — и радости выше макушки. Теперь тоже не в шелках да бриллиантах, а радости никакой. Что делать — ума не приложу. Муж, как уж! Одно достоинство — не пьёт запоями, курит мало. Однако ничего и не делает. Лучше бы пил да курил, но хоть что-то делал. За семь лет совместной жизни, если работал семь месяцев — это достижение века. «Я не раб, чтобы горбатиться на полудурков! Платят 10 копеек с рубля, сволочи!» На предложение идти работать в государственное предприятие, отвечал ещё резче: «На мои деньги чтобы закупали танки, пушки, самолёты и убивали невинных людей? Этого никогда не будет!» — «Чем нам жить? Никто не будет нас даром кормить!» — «Лучше с голоду умереть, чем прислуживать банде головорезов и преступников!» — «Как ты понять не можешь, — увещевала Нина. — Мы с тобой с помойки не помрём, а Игорьку зачем такая жизнь!» — «Зато вырастет настоящим человеком, независимым и понимающим жизнь. Сытая жизнь — дорога в ад!»

В ящике для мусора нашёл среди макулатуры какую-то книгу по религии. Читает в свободное время, а свободное оно у него всё, от рассвета до заката. Что мне делать, как быть? Такая жизнь не по мне!»

Километров через пять Игорёк позвал маму, смущаясь, признался, что ему хочется, сами понимаете, чего. Анатолий передал его в руки Нине, и с интересом посмотрел на безучастного отца.

— Маленький привал! — скомандовал Анатолий и как мог красиво соскочил на землю. — Минут двадцать на отдых и прочее.

Из объёмной сумки достал термос и пластмассовый пенал.

— Чай с бутербродами, для юного кавалергарда — сок яблочный и пряники. Согласны? — посмотрел на Нину.

— У нас тоже кое-что есть, — отозвалась Нина. — Огурцы и по яблоку.

— Это вам ещё пригодится, — отмёл предложение Нины Анатолий. — У вас там, в Духовщине, наверное, никого нет?

— Моя сестра. Старшая.

— С мужем? — спросил Анатолий и тут же упрекнул себя за нетактичный вопрос.

— Одна с двумя детьми. Муж умер год назад.

— На первых порах есть пристанище, это хорошо, — сказал Анатолий, подавая мальчишке пряник и бутылку с соком.

— Долго мы там не задержимся, — сдвинув белёсые брови к переносице, высказался Василий.

— Видно будет. Не стоит пока загадывать, — отозвалась Нина.

— Всё и так понятно: жить в Тмутаракани могут тупые рабы да алкаши.

— Я бы так категорично не заявлял, — высказался Анатолий. — Деревня — это тот уголок, где вырастают очень даже приличные люди. Работящие, заботливые, духовно богатые. Я не согласен с тем, что деревня отжила. По всем параметрам она нужна человеку! И эта временная урбанизация прекратится сама по себе. Человек просто не захочет быть вдали от маленького деревенского мирка, полного самобытности и простора. Человек и природа здесь едины. И это хорошо! Это ни в коем случае разрушать не следует, иначе боком выйдет! Тмутаракани России дали миру поэтов, писателей, художников, врачей, зоологов, геологов… Да мало ли кого они дали! Важно, чтобы эти Тмутаракани жили и действовали! Это задача нашего времени. Вот и ваш земляк это правильно понимает, взялся за возрождение Духовщины. И он добьётся своего! Придут сюда люди, забурлит жизнь. Трудно нам сейчас: и денег нет, и работников нет…

— В дураках-работниках Россия всегда нуждалась. Ярлычок со списком всего прекрасного, что будет он иметь, если потрудится хорошо и, главное, бесплатно, у каждого наивного в кармане. Проверенный факт!

— И без этого не обходится, — согласился Анатолий. — Но держаться этой позиции неверия, аки слепой стены, тоже нельзя. Не будет прогресса. Скепсис и прогресс несовместимы. Лучше ошибиться и проиграть, чем вообще не начинать дела.

— Вы говорите, Сергей это затеял серьёзно, или только для себя? — спросила тихо Нина.

— Масштабы затеял он грандиозные, и выходят они за рамки личного. Что-то в виде счастливого хуторка у нас будет. Микространа счастья. Один за всех, все за одного! Все работают, все радуются труду.

— И что уже наработали для радости? — Василий скривил в усмешке тонкие губы.

— Дом поставил. Новый. Купили вот, — кивнул на Буланку, — жеребчика. В этом году распашем землю, засадим картошкой, капустой, свёклой, огурцами… Планируем купить десять семей пчёл (это не обсуждали на уровне плана, но Анатолий всё равно обозначил в числе задуманного и запланированного). За собранный и проданный урожай купим трактор, маленький автобус возить детей в школу…

— Понятно. Курочка в гнезде, яичко в…