Искупление

Это был единственный раз, когда Найяр метал молнии и громы, даже дал мне обжигающую пощечину, и мы неделю не разговаривали, он даже спать ушел в другие покои. Напился и затащил в них фрейлину герцогини. А наутро мне об этом сообщили. Не буду врать, что меня это совсем не задело, но жгучей ревности не было. Однако спать в других покоях герцогу пришлось еще неделю, я закрыла дверь перед его носом. С содроганием ждала бури и выбитых дверей, но этого не случилось. Была белоснежная кобылица, новое украшение и заверение в любви. Затем шантаж и угроза Руэри. На этом и помирились.

Снова были жаркие ночи, моя благотворительность, вечера для нужных людей и вполне сносные семейные отношения. А еще была одна навязчивая мечта, что однажды я покину герцогский дворец и забуду все это, как страшный сон.

Глава 2

— Моя госпожа, — назойливый голос Габи вполз в сонный мозг. — Моя госпожа, просыпайтесь. Его сиятельство уже присылал за вами.

— Скажи, я умерла, — пробурчала я. — Он был слишком жесток утром, и мое сердце не выдержало.

Замотавшись в покрывало с головой, я попробовала снова уплыть в теплый и уютный сон, но зануда не желала отставать.

— Тарганна Сафиллина, герцог обещал явиться лично и вытащить вас из постели, — бубнила служанка.

— Дай перо и бумагу, — попросила я.

Габи послушно принесла мне требуемое, и я быстро написала: «С прискорбием сообщаю, что Сафи скончалась в жутких мучениях от жестокого обращения и нехватки сладостного упоения сразу после вашего ухода. За сим, катитесь в Преисподнюю, дорогой герцог». После вручила девушке и велела отнести его сиятельству. Она ушла, а я расплылась в предвкушающей ухмылке и побрела в умывальню.

Когда грохнула дверь, я сидела в широкой серебряной лохани и жмурилась от удовольствия.

— Где она? — услышала я взбешенный голос нашего правителя.

— Не знаю, ваше сиятельство, — лепетала Габи, — я относила вам записку.

Шаги приблизились к умывальне, и я снова улыбнулась. Обожаю его бесить. Самое страшное, что он может сделать со мной, это вынудить сидеть на его советах и скучных приемах, где я беззастенчиво сплю. Я уже давно привыкла к тому, что мне прощается все. Кажется, от моих выходок он даже умиляется, словно я его обожаемое дитя.

— И как чувствует себя новоиспеченная покойница? — поинтересовался герцог, вставая рядом с лоханью.

— Ужасно, мой герцог, просто ужасно, — я покачала головой и сдула с руки облачко белоснежной пены. Проследила, как оно повисло на замшевом камзоле, и счастливо улыбнулась.

— Ваша смерть была мучительной, благородная тарганна? — поинтересовался он, опираясь о край лохани.

— Невозможно мучительной, — вздохнула я.

Ладонь Найяра легла на мое плечо, торчавшее из пены, задумчиво погладила и поползла вниз, остановилась на моей груди и начала поглаживать. Я закинула голову, прикрыла глаза и посмотрела на любовника из-под ресниц. Взгляд синих глаз не сходил с моего лица.

— Габи, — крикнул Най, не отрывая от меня взгляда, — приготовь рубашку и другой камзол.

— Слушаюсь, — донеслось из покоев, и мужская рука продолжила свое путешествие.

— И что делает герцог Таргарский, когда его ожидают послы? — насмешливо спросила я, не мешая пальцам Найя накрыть мое естество.

— У герцога Таргарского нашлось более важное дело, чем послы, — отозвался его сиятельство, склоняясь к моим губам. — Мне нужно вернуть к жизни мое сокровище.

Рука вернулась к хозяину, расплескав воду, герцог ухватил меня подмышки и поставил на ноги. Затем взял ковш, лично смыл пену и усадил на деревянное кресло, которое стояло здесь. После опустился на колени, усмехнулся, глядя, с каким интересом я наблюдаю за ним, и развел мои колени в стороны. Я закинула руки на спинку кресла, закрыла глаза и отдалась ласкам герцогского языка.

— Тарганна выжила? — полюбопытствовал он, насмешливо глядя на меня, как только затих мой последний вскрик, и я немного отдышалась.

— Да, ей уже гораздо лучше, — кивнула я и встала с кресла. — Благодарю вас, ваше сиятельство, вы были великолепны.

Я прошла мимо него, подхватила простыню, приготовленную для вытирания, и направилась к дверям.

— Не так быстро, — остановил меня герцог, лаская бедра.

Я вывернулась и выскочила из умывальни.

— Вечером, Най, — крикнула я и поспешила к гардеробной.

— Габи, вон! — отчеканил герцог.

Дверь в покои закрылась, и Найяр нагнал меня, когда я спешно натягивала чулки. Он развернул меня к себе лицом, приподнял, вдавливая спиной в стену, и возбужденная герцогская плоть ткнулась в меня.

— Месть? — спросил он, насаживая меня на собственное достоинство.

— К сожалению, неудачная, — выдохнула я, обхватывая его бедра ногами.

— Меня все устраивает, — ответил он, впиваясь губами в мою грудь.

Несколько толчков, и я вновь взлетаю в небесные выси. Где-то далеко на земле падала одежда, за которую цеплялись мои пальцы, что-то гремело, падая на пол, и громко стонал мой любовник догоняя меня в моем упоительном полете.

— Люблю тебя, — задыхаясь, произнес он, целую мою шею.