Искупление Гренгуара (СИ)

— Сердечный припадок. После не в меру эмоционального разговора и тяжелого разочарования. Мой горячо любимый супруг решил приумножить земельные богатства своего рода, путем женитьбы младшего сына на дочери графа де Сен-Симон. У них уже давно все было решено. Девушку, конечно, никто не спрашивал. Незадолго до своей кончины, Бриссак решил ускорить дело с женитьбой и обговорить детали с графом. Однако разговор принял неожиданный оборот. Граф сказал, что торопиться не стоит. Муж вскипел. Тут-то и выяснилось, что Сен-Симон уже нашел дочери более знатного и богатого жениха. Бриссак обвинил его в вероломстве и поведении, недостойном дворянина. Однако Сен-Симон остался невозмутим. Более того, заявил, что всякий ищет свою выгоду. А влияние Бриссака при дворе уже не то. Об этом давно перешептываются по углам Лувра. Так что пусть рассчитывает на более скромное приданое для сына. Разговор перешел на повышенные тона. Гость удалился. А мужу к вечеру стало плохо. Пока пришел лекарь, его уже разбил паралич. Я ухаживала за ним. Что с больным-то счеты сводить? Все кончилось за неделю. Преданные сыновья, даже не дождавшись папенькиной смерти, принялись грызться за наследство. Кара за мужское тщеславие, — здесь Жаклин мрачно усмехнулась. — Они ведь так жаждут обессмертить свое имя путем, оставив после себя как можно больше потомков. Иллюзия. Загвоздка заключается в том, что смерть приходит все равно, холодная и равнодушная. А потомки готовы убить друг друга за наследство. Там уже двое объявили войну. Еще сколько народу положат. Старший уже и на мой кусок земли косится. Тот, что от родителей мне достался. Пришлось искать защиты у короля. Ничего из того, что принадлежало мужу, я не взяла. Отдайте мне мое и оставьте, наконец, в покое, — в голосе графини послышалась усталость. Вся эта борьба стоила ей слишком много сил.

— А что же король? — осторожно спросил Гренгуар.

— Его величество повел себя весьма великодушно. Сказал, что помнит меня еще с того бала в честь победы над испанцами. И обижать вдову де Бриссак никому не позволит. Я думаю, не обошлось без участия Рене, то есть капитана Монферана, — закончила Жаклин с улыбкой.

Пьер мысленно отметил «Рене», прозвучавшее из ее уст. Стало быть, их отношения уже вполне дружеские. И, пожалуй, он даже рад этому. Вслух же он мрачно пробормотал:

— Достойные отпрыски своего отца, ничего не скажешь. Мерзкая семейка. Но, во всем этом есть и светлый момент. Теперь ты, наконец, свободна. И вольна строить свою жизнь так, как сама захочешь. Появился шанс встретить человека, с которым ты сможешь узнать истинную любовь и счастье. Ты заслуживаешь этого, как никто другой …

— Молчи, — внезапно прервала его графиня и отвернулась. Пьеру показалось для того, чтобы скрыть слезы. Тоска, прозвучавшая в этом ее восклицании, болью сдавила сердце Гренгуара. — Неужели ты не понял, — продолжила она после паузы, — что единственный человек, способный дать мне все это, сидит сейчас рядом и болтает всякий вздор.

— Жаклин, прости, — виновато вздохнул Пьер, склонившись над ее руками и с жаром целуя каждую. — Прости, я дурак. Вместо того, чтобы коленопреклоненно благодарить за твое благородство, сделавшее меня счастливым, я лишь мучаю тебя.

— Как ты сказал? Мое благородство? — нахмурившись переспросила графиня. — Неужели Рене …

— Рене ничего не сказал мне, — горячо уверял ее Пьер. — Он сдержал данное тебе обещание. Это Мари…

— Значит она все поняла, твоя Мари, — задумчиво произнесла Жаклин. — Ну что же, ничего удивительного. Влюбленная женщина становится прозорливой. А ты действительно счастлив?

— Да, — Гренгуар поднял на нее глаза. Он был слегка смущен, отвечая. — Очень счастлив.

— Значит, все было не напрасно, — на лице Жаклин мелькнула немного печальная улыбка. — Ты изменился с тех пор, как мы расстались. Исчезла неприкаянность, какая-то угловатость и то самое отчаяние, что толкнуло тебя ко мне. Теперь ты будто светишься изнутри. А стало быть, обрел свою любовь. Твоя Мари обладает спокойным достоинством и неким внутренним стержнем, который не позволяет ей согнуться перед обстоятельствами. Иными словами, она прекрасная подруга для человека благородного.

— Благородный это ты обо мне? — криво усмехнулся Гренгуар. — Впрочем, конечно, Принц парижских улиц, беспризорник, никогда не знавший своих родителей.

— Пьер, я ведь не шучу. Когда у тебя за спиной тридцать поколений благородных предков, волей-неволей научишься чувствовать кровь в ком угодно. Один из твоих родителей, несомненно, был знатного происхождения. Можно только гадать, но скорее всего это была печальная история мезальянса. Теперь эта тайна уже не выйдет наружу.

— Чего только не узнаешь о себе, — пробормотал Гренгуар, слегка озадаченный ее словами. — Но только все это уже не имеет значения. Жизнь моя сложилась так, как сложилась. И ничего не изменить.

— Не изменить, — согласилась Жаклин. — И все же, если ты будешь знать, что в тебе течет благородная кровь, это не даст тебе согнуться в сложных обстоятельствах жизни.