Искупление кровью

Лобовой удар невероятной силы. Ноги подкосились, она упала на колени, прямо на землю, и гладила фотографию. Медленно качала головой, влево-вправо.

Нет. Нет!

Потом по телу прокатились чудовищные конвульсии. Такого жестокого страдания она не испытывала за всю свою короткую жизнь.

Это шло из самых глубин. Разрушало все на своем пути. Сминало органы и ткани. Ломало кости.

Марианна завалилась вперед, коснулась лбом переднего сиденья. Спазм, более жестокий, чем прежние, вывернул наизнанку желудок, где не было ничего, кроме воды.

Потоп слез, внутренний катаклизм. Сокрушительный ураган. Апокалипсис. Конец света. Конец ее света.

Глубины ада всасывают ее, Марианну. Головокружительное падение в ужасающие бездны. Падение, длившееся больше часа. На коленях, у автомобиля. Бледный свет в салоне вместо свечей.

Пока внутри не родилась ненависть. Вызрела, заковав отчаяние в броню. Укрепила изнывающее в агонии тело. Взяла верх над всем остальным. И поставила Марианну на ноги.

Марианна, шагающая по дороге. Влекомая невидимой силой.

Отплатить. Отплатить за зло. За боль. Убить. Не важно кого. Неважно как.

Убить. Фрэнка.

Растянувшись на кушетке, подложив руки под голову, он боролся с усталостью. Но спать не мог. Не имел права. В то время, как она где-то там, в темноте, борется со смертью. Он положил мобильник себе на грудь.

Все-таки веки в конце концов сомкнулись.

Мало-помалу.

Марианна прислонилась к указателю «Ж.-на-М». Оставила там кровавый след. Последняя улика. Пошла дальше, чудом держась на ногах. Ведь и у ненависти есть пределы. А тело своих пределов уже достигло. Марианна шагала километр за километром; боль и отчаяние понемногу завладевали ею, погружали в сумерки.

Она остановилась перед планом города на светящейся панели. Вы находитесь здесь. До улицы Декарта оставалось недалеко. Марианна прочертила пальцем маршрут. Снова оставила алый след. Будто указывая своре гончих, где искать ее. Пройти нужно было всего несколько сотен метров.

И все-таки Марианна присела на каменную скамью. Скатала газету, засунула ее за пояс брюк, рядом со стволом. Ее клонило в сон, она улеглась на бок. Пронизанная этим химерическим холодом, который достиг уже головы. Головы, где царило смятение, которому нет имени. Все ее тело боролось. Но ради чего? Как в самые тяжелые моменты, как в глубоких застенках во время ломки, она чувствовала, что в уме у нее начинается разброд. Она шла по проволоке, натянутой над пустотой. Ум ее искал причин. Ответов. Даже вопросов. Смысла.

Теперь, когда Даниэль умер, все это ни к чему. Я убью Фрэнка. Убью его. Даниэль умер по его вине. Да, я для этого так долго сюда шла.

Она встала и рухнула на асфальт. Ободрала ладони. Хотела заплакать, но даже на это не было сил. Поплакать на плече у Даниэля. Но Даниэля больше нет.

Она поднялась — не сразу, в несколько приемов. Резкими, беспорядочными движениями. Как пьяная.

Пьяная от боли, горя, ненависти. Слишком много всего.

Она подобрала досье Шарона. Зачем, спрашивается, его с собой таскать? Даниэль все равно мертв. Я это сделала ради него. Марианна оставила папку на скамье. Проковыляла несколько шагов, прижимая руку к ране, которая никак не хотела закрываться. у фонарного столба снова остановилась.

Нет. Нужно доставить Фрэнку досье. Иначе он не отпустит меня на свободу. Разворот, новое падение. Забрала папку, пошла обратно.

Но к чему это досье, если я собираюсь убить Фрэнка? Ты хочешь, чтобы я убила его ради тебя, любовь моя? Ведь это из-за него я тебя покинула. А ты ушел навсегда. Он должен умереть за то, что сделал с тобой. Должен умереть.

Этого ты ждешь от меня, любовь моя, да?

Даниэль не ответил. А ей так хотелось бы от него получить ответ…

Я потихоньку схожу с ума…

Новое падение. На этот раз она не смогла подняться. Заговорила вслух, утешаясь звуками собственного голоса. Я… схожу с ума, любовь моя… Все потому, что я тебя потеряла…

Она лежала несколько долгих минут, уткнувшись лицом в грязные, влажные булыжники мостовой. В теле почти не осталось крови.

Улица Декарта, Марианна. Вставай.

Зачем мне туда идти? Но куда еще? Если ты останешься лежать на мостовой, тебя найдут. Бросят в тюрьму.

Она встала. В самом деле, на камнях слишком холодно. Встала потому, что идти ей было некуда. Только на улицу Декарта.

Встала потому, что больше у нее никого не было. Кроме Фрэнка.

Я его убью. Или он меня. Наконец-то я окажусь где-то.

Фрэнка грубо вырвал из глубокого сна какой-то шум.

Он мгновенно вскочил с кушетки. Может, ему это приснилось? Бросился к окну. Сердце сделало громадный скачок: решетка была открыта. Нет, не приснилось.

Он побежал к входной двери. Нащупал выключатель: при свете сбывалось то, чего он так долго ждал.

Она стояла у стены, рядом с полуоткрытой дверью.

— Марианна!