Искупление (ЛП)

Черт. Больше всего на свете я люблю доказывать, что я достойна, что я опытная и что я знаю, как за себя постоять. Если бы это было свидание, я была бы склонна подтвердить, что это мое представление о веселье, но ему не обязательно это знать.

Нет.

Ему просто нужно знать, что я рождена для этого.

— Показывай дорогу.

Стоя в спортзале с Энцо слева от меня и Вито справа, я осматриваю пространство, которое поглотило мой вчерашний день. Нет ни трупа, ни капли крови или чего-то необычного. У них хорошая команда уборщиков, это точно.

Я смотрю, как Маттео подходит к окну, выглядывает наружу, прежде чем повернуться ко мне лицом, скрестив руки на груди. Каждый из братьев Де Лука одет в приталенную черную футболку и пару черных шорт. Костюмы ушли в прошлое, и на их месте появились несколько шикарных нарядов, в которых они выглядят так же восхитительно.

Качая головой, желая оставаться сосредоточенной на том, что мы здесь делаем, я похлопываю руками по ногам, пока говорю. — Итак, что мы здесь делаем?

Энцо проводит рукой по моей спине, в то время как Вито прочищает горло. Мой взгляд скользит к нему, и я ненавижу себя за то, что не могу угадать, о чем он думает. С Маттео и Энцо все немного изменилось, но Вито по-прежнему воздвиг между нами стену, которую я чертовски ненавижу и понятия не имею, как разрушить.

— Мы здесь ничего не делаем, — заявляет он, заставляя меня нахмурить брови.

— Тогда почему мы здесь?

Три вдоха. Вито требуется три вдоха, чтобы обменяться взглядом с Маттео, прежде чем он переводит взгляд на меня, по-прежнему ничего не выражая. — Чтобы посмотреть, как ты отреагируешь на то, что снова оказалась здесь.

Мои брови из нахмуренных состояния поднимаются почти до линии волос, когда я удивленно смотрю на него. Как нелепо. Сделав глубокий вдох, я выхожу со своего места между Вито и Энцо, делая шаг или два между нами, поворачиваюсь на месте и пристально смотрю на них.

— Однажды мои мать и отец оставили меня дома одну на вечер. Без моего ведома они наняли наемного убийцу, обученного убийцу, который напал на меня посреди ночи, чтобы посмотреть, как я с этим справлюсь. Чтобы узнать, так ли я подготовлена, как они надеялись. — Мои руки сжимаются по бокам, пока я продолжаю медленно оборачиваться по кругу, каждый раз стараясь поймать их взгляды. — Я убила этого ублюдка на своей чертовой кровати. Его глазные яблоки кровоточили, кишки кровоточили из колотых ран в животе, а зияющая дыра в голове запачкала мою подушку. — Мои ноздри раздуваются, несмотря на то, что я пытаюсь сдержать свои эмоции. — Я скатила его на пол, сменила простыни и лежала в полной темноте, уставившись в потолок. — Глаза Энзо расширяются, когда я усмехаюсь, недоверчиво качаю головой и добавляю в кульминационном моменте: — Мне было одиннадцать.

— Черт. — Хриплый тон подсказывает мне, что это был Вито, но когда я поворачиваюсь к нему, он проводит рукой по лицу.

— Итак, если это тест номер один, я думаю, у нас все в порядке. Будем продолжать? — Я не могу скрыть резкости в своем голосе, но я взбешена. Это не их вина, что они не знают моего прошлого или не верят в безумие, которым было мое детство, но им нужно наверстать упущенное, и быстро.

— Этот шрам на моем лице достался мне от отца, — объявляет Маттео, его голос ниже обычного, когда я обращаю на него свое внимание. — Я знаю, как выглядит нестабильная семья, возможно, не так хорошо, как ты, но ты должна понять, Stellina, для нас ненормально находить кого-то еще, похожего на нас. Тот, кто прошел через то же, что и мы, и выжил. Тот, кто усовершенствовал свои доспехи и носит их с честью.

Моя грудь вздымается с каждым произносимым им словом, когда я медленно киваю в знак понимания. Я знаю, что для меня все по-другому. Вырастая в Физерстоуне, особенно проходя через все в академии, ты знаешь, что там все имеют дело с таким же дерьмом, как и ты.

Неважно, что кто-то говорит, это вызывает травму, травму, от которой мы не можем убежать, поэтому я выбираю быть единым целым с этим, вместо того, чтобы давать ему шанс поглотить меня.

Расслабляя плечи, я натянуто улыбаюсь каждому из них и направляюсь к открытой двери. — Я понимаю, о чем ты говоришь, и я понимаю, что так обстоит дело с большинством людей. Но Физерстоун состоит из чертовски сумасшедших семей, пытающихся выжить. У каждого там есть свое собственное дерьмо, с которым нужно разбираться, свои собственные стены вокруг себя и свои собственные желания, которые нужно преследовать. Однако этот образ жизни, ваш и мой, мы не выбираем сами, и он не для слабонервных. Это предназначено для нас, для наших кровей, и как только ты увидишь во мне равную в этом смысле, ты это поймешь.

Я выхожу из комнаты, давая им время осмыслить то, что я только что сказала. Для меня странно вот так разгружаться и чувствовать себя легче в конце, но я смирилась с этим. На самом деле я понятия не имею, куда иду, поэтому направляюсь к входной двери, и как только тянусь к ручке, чувствую руки на своей талии.

Энцо.