- Полностью с тобой согласна, – она взяла меня под руку, и мы пошли в сторону гриффиндорской башни, – и испытываю точно такие же чувства, как и ты.
Я пытливо заглянул ей в глаза.
- А как же твоя… – я замялся, не зная как спросить ее о личном, – твои чувства к Рону?
- Все проходит, пройдет и это, – печально улыбнулась Гермиона, – и более того, мне кажется, что все уже перегорело. Я поняла это еще вчера, когда смотрела на находящегося в беспамятстве Рона. Да и в свете последних событий, думаю, что ты был прав. Сейчас действительно совершенно не подходящее время для романтических отношений.
Согласно кивнув головой, я не стал дальше развивать эту тему. Мы медленно шли по коридору притихшего, словно напуганного или затаившегося, замка.
Остаток дня прошел в каких-то бестолковых хлопотах, в атмосфере тоски и всеобщего уныния, вызванного произошедшими событиями и смертью Дамблдора.
Мы с Гермионой долго обсуждали крестражи: где их искать и чем можно уничтожить. Оказывается, весь наш поход с Дамблдором был напрасен. То, что нам удалось принести из жуткой пещеры с инферналами, было вовсе не крестражем, а искусно сделанной подделкой. Кто-то уже побывал в этой пещере раньше, похитив медальон и оставив странное послание Волдеморту. Некий Р.А.Б. Я мог только надеяться на то, что настоящий крестраж все же был вынесен из пещеры, а не плавает на дне озера с одним из инферналов. В любом случае, у нас не было даже малейших предположений, где теперь можно искать этот осколок души. И оставалось только надеяться, что этому магу все же удалось его уничтожить. Но и в этом еще предстояло как-то убедиться.
После моего рассказа Гермиона тут же унеслась в библиотеку в попытке выяснить полное имя таинственного похитителя. Но ее усилия оказались напрасными. Все равно я ей был очень благодарен за помощь и настойчивость в установлении личности этого таинственного Р.А.Б.
Судя по проявленной инициативе, она собиралась отправиться со мной на поиски оставшихся крестражей. Я не стал ее отговаривать от этой безумной авантюры, потому что сам еще не был уверен в дальнейших действиях. Что толку загадывать в будущее, если неизвестно, что может преподнести завтрашний день? Одно знал точно: я сделаю все возможное, чтобы не втягивать подругу в этот поход «туда, не знаю куда».
Во время приема пищи в Большом зале я все так же продолжал ловить брошенные на меня украдкой задумчивые взгляды Снейпа. Он уже выглядел гораздо лучше, чем вчера, хотя чрезмерная бледность и еле заметная хромота все еще наблюдались.
Мне необходимо было обязательно встретиться с ним и поговорить. Набираясь смелости для подобного разговора, я постоянно искал профессора по карте. Но он все время был чем-то занят с другими преподавателями, возможно, участвуя в подготовке похорон.
На следующий день мне вновь не представилось возможности перекинуться со Снейпом хоть парой слов.
А потом были похороны, скорбные речи и панегирики. Во время церемонии Снейп примостился где-то в последних рядах. Почему-то мне казалось, что он просто не хочет мозолить глаза министерским чиновникам. Очень часто я спиной чувствовал напряженный взгляд, но когда оборачивался, Снейп не смотрел на меня.
Начав подозревать себя в паранойе, я, не выдержав, резко повернулся и встретился взглядом с темными глазами, смотрящими на меня в упор. Он смотрел так, словно хотел спросить о чем-то. А еще, казалось, будто он изучает меня, немало удивляясь тому, что видит. Не знаю почему, но я почувствовал, как от этого пронзительного взгляда щеки заливаются румянцем. Чтобы скрыть непонятно откуда взявшееся смущение, я быстро отвернулся, мельком успев заметить приподнятую в удивлении бровь.
Создавалось впечатление, что у него после нашего последнего разговора накопилась куча вопросов и, признаться, боялся на них отвечать. Но я знал, что поговорить необходимо. Почему-то Снейп мне казался единственным человеком, которому я мог доверить свои знания о крестражах и спросить совета.
Зная, где он живет на каникулах, я не сомневался, что удастся связаться с ним. Ведь, судя по его вопрошающим взглядам, этот разговор нужен был не только мне.
По окончании похорон меня отозвал в сторону министр Магии, желая узнать, куда мы ходили с Дамблдором. Подобное любопытство вызвало чувство острого неприятия. Я постарался как можно быстрее свернуть разговор, отделавшись ничего не значащими фразами. Скримджер ушел крайне мной недовольный.
После церемонии все оправились по домам. Сидя в Хогвартс-экспрессе, я с тоской смотрел на проплывающие за окном пейзажи, не участвуя в разговорах друзей. В купе к нам с Гермионой присоединились Невилл и Полумна. Рон, еще не отошедший после ранения, ехал в соседнем купе в сопровождении своих родных, прибывших на похороны директора. Нам так и не удалось больше поговорить после его выписки из лазарета. Но, честно говоря, я был этому даже рад. К тому же я только перед похоронами узнал, что Сивый погрыз Билла Уизли, которого прямо из Хогвартса отправили сразу в Мунго.