Искупление вины

Возможно, что со стороны он и выглядел шпаной, но у него всегда существовали свои принципы, которые он никогда не нарушал: никому не прощать нанесенных обид, никому не уступать в драке, даже если противник значительно сильнее, не задирать тех, кто заведомо слабее тебя, никого не бояться и смело идти навстречу опасности, каковой бы она ни была. Именно эти нехитрые правила позволили ему заполучить в мальчишеском братстве заслуженный авторитет.

Антонину Михаил приметил после одной скоротечной драки, в которой оказался победителем. Поверженный враг — парень с соседнего двора, старше его на два года, долговязый старшеклассник, которого все называли Филькой, — отказался подниматься с земли, опасаясь получить в челюсть следующий сокрушительный удар.

— Вали отсюда! — великодушно разрешил Михаил и, когда тот поднялся, проводил его сильным пинком, сопровождаемым хохотом ликующих мальчишек.

Мимо проходили две девушки — Галка с соседнего подъезда и Антонина. Дворовый клоун Геныч слегка наклонился, выражая почтение, и с улыбкой проговорил:

— Наше вам с кисточкой!

Поравнявшись с группой подростков, Галка еще больше вздернула и без того курносый нос и громко, чтобы слышали и остальные, произнесла:

— Видишь того длинного… с перемазанным лицом? — указала она на Михаила взглядом, который, не обращая внимания на редких прохожих, затыкал в брюки разодранную рубаху. — Это тот самый Мишка, я тебе о нем рассказывала. Он все время дерется. Не понимаю я некоторых мальчишек, почему они все время дерутся? У них что, кулаки, что ли, чешутся?

Михаил невольно повернулся в сторону девушек. Галка, которую он знал очень давно, не вызывала у него интереса, но вот девчонка, что шла с ней рядом, показалась ему очень симпатичной. Их взгляды пересеклись, и в больших голубых девичьих глазах, наивных и доверчивых, он прочитал откровенное любопытство.

— Ну, чего ты, Тоня? — обиженно проговорила Галка. — Не споткнись, уж больно ты на него засмотрелась.

Горделиво дернув красивой головой, девушка прошла мимо, помахивая белой сумочкой.

— Кто это? — спросил Михаил у ребят.

— Тонька, она в соседнем доме живет. Четыре месяца назад приехала, у нее батя артиллерист.

— Красивая!..

Последующие несколько дней Михаил постоянно думал о Тоне. Встретил он ее только через неделю, когда она вместе с матерью провожала до автобуса своего отца, статного артиллерийского офицера, уезжавшего в командировку. Так захотелось увидеть ее вновь и не воровато наблюдать за ней из-за угла, а быть рядом.

Следующая встреча произошла неожиданно. Бодрым шагом выходя из своего подъезда, Михаил едва не сшиб входящую в него Антонину. Девушка улыбнулась ему, чем основательно сбила его с толку.

— Я тебя раньше здесь не видел, — смущенно проговорил Михаил.

— А ты разве всех девушек знаешь в городе? — лукаво спросила Антонина.

— Ну, не всех… Но тебя бы я точно запомнил, — выпалил он.

— Это почему же?

— Потому что ты красивая.

— Мне это говорили, и не однажды. А ты смелый.

— Мне это тоже говорили, и тоже не однажды.

Первоначальное напряжение вдруг пропало. Язык, минуту назад неповоротливый и деревянный, уже был готов к остротам.

— А почему ты все время дерешься?

— Я бы рад был не драться, но по-другому никак нельзя… А ты на танцы ходишь? — перевел Михаил разговор на другую тему. — Здесь у нас в парке каждый день играет духовой оркестр. Там очень весело.

— Я бы лучше сходила в кино.

— Хорошо, давай сходим в кино. Если хочешь, пойдем прямо сейчас.

— Сейчас не могу, мне нужно навестить подругу, мы уже договорились. Лучше в воскресенье.

— Тогда в два часа, я буду ждать тебя у входа.

Антонина не опоздала, пришла точно к началу сеанса. В голубом приталенном платье, подчеркивающем ее фигуру и невероятно подходившем к ее глазам, она выглядела еще красивее и казалась немного старше. Михаил не мог отвести от нее восхищенного взгляда. Он плохо понимал, что происходит на экране, лишь иногда смотрел на бегающие картинки, которые потеряли для него всякий интерес. А когда невзначай касался Тониной руки, невольно ощущал, как по коже пробегает электрический разряд.

Далее их отношения развивались стремительно — не было дня, чтобы они не увиделись. Час, проведенный без Антонины, казался ему бесцельно потраченным. Лето наполнилось для него любовью и новым смыслом, о котором он даже не подозревал.

В один из вечеров, когда они по обыкновению прогуливались в городском парке, Антонина вдруг остановилась и, глядя на него снизу вверх, произнесла:

— Мы послезавтра уезжаем. Папу переводят на новое место службы.

— Куда? — Михаил почувствовал, как под ногами закачалась земля.

— Под Тулу.

Прежнее счастье раскололось на мелкие куски и разлетелось в самые отдаленные уголки вселенной. Теперь их не собрать. Михаил понимал, что как прежде уже не будет, следовало смириться с наступившей действительностью.

— Очень неожиданно. Почему же ты мне не сказала об этом раньше? — спросил он ровным голосом, стараясь не выдавать своего волнения.