Искушение

Я удостоверяюсь, что серьезно никто не пострадал, затем пользуюсь возникшим хаосом и подбрасываю мяч повыше, чтобы он перезагрузился, затем ловлю его, несясь к полю. Я нахожусь в обличье горгульи и потому, несмотря на темноту, могу видеть достаточно хорошо, чтобы понять, что я сейчас недалеко от линии ворот моих противников. Я увеличиваю скорость, летя к этой чертовой красной линии и напрягая все силы. У меня есть тридцать секунд, чтобы долететь до цели и, возможно, придумать еще один способ перезагрузить мяч, не рискуя потерять его теперь, когда я так близка к финалу. Если все остальные на поле вдруг пойдут мне навстречу, я буду им весьма благодарна.

Но верхний балкон этого сектора трибуны выдается вперед, нависая над полем, так что мне приходится лететь низко, чтобы не задеть его. Я берегусь изо всех сил, опустившись и держа крылья как можно ближе к телу, и лечу прямиком к моей цели. Пока драконы застряли среди зрителей, у меня есть реальный шанс.

Я снижаюсь до предела футах в двадцати от линии ворот, зрение становится туннельным. Да, я знаю, что-то творится и справа, и слева, и позади меня, но в данный момент это неважно. Если бы они серьезно пострадали, магия игры изъяла бы их отсюда. Мне важно только одно: добраться до этой чертовой линии ворот до того, как драконы – или кто-то еще – доберутся до меня самой.

И если мне удастся сделать это до того, как вибрация мяча отколет мои руки, это будет просто потрясно. Но сейчас я лечу низко, слишком низко, и пытаюсь побыстрее начать набор высоты.

Я не успеваю. Откуда ни возьмись, появляется превратившийся в волка Куинн, врезается в меня, и я кубарем лечу на землю.

Это не больно – камень не дает мне почувствовать боль, – но ее отсутствие не отменяет того факта, что я лежу на земле, а надо мной стоит волк, ощерив зубы с таким видом, будто он собирается меня съесть.

Он хочет заполучить мяч – я знаю, что он хочет заполучить мяч, – но я вовсе не намерена его отдавать, пока это в моих силах. И я держу «комету» одной рукой, а другую сжимаю и каменным кулаком изо всех сил бью Куинна в нос.

Он вопит, отшатывается, из его носа брызжет кровь, и я, пользуясь случаем, переворачиваюсь и отползаю по-пластунски, однако мяч уже вибрирует так сильно, что его почти невозможно удерживать в руках.

Я все-таки умудряюсь не выронить его и, встав на ноги, с грехом пополам пытаюсь бежать. На ходу я превращаюсь в человека, чтобы бежать быстрее. Линия ворот уже близко, совсем близко, я уже почти добралась до нее. Теперь, когда я снова человек, жжение «кометы» из болезненного быстро становится невыносимым, но если мне удастся продержать ее еще несколько секунд…

Но тут вдруг откуда-то взявшийся Кэм (Мэйси права, он и правда гребаный предатель) творит заклятие, и вмиг выросшие из земли лианы обвиваются вокруг моих ног. Я валюсь наземь и падаю на мяч.

Он обжигает меня через футболку, и я чувствую, как на моей коже набухают волдыри. Не в силах терпеть боль, я скатываюсь с мяча – и на него тут же коршуном бросается теперь уже бывшая подруга Мэйси Симона.

Подобрав мяч, она пускается бежать к линии ворот на моей половине поля.

Глава 114. Ломай, пока не сломается

Я вскакиваю на ноги, одновременно принимая обличье горгульи, и лианы рвутся, поскольку в камне я крупнее, чем когда я человек. Но от меня до Симоны далеко, и я боюсь, что мне не удастся догнать ее до того, как она бросит мяч другому игроку своей команды.

Я взмываю в воздух, и у меня мелькает мысль о том, чтобы прибегнуть к силе Хадсона. Но он сказал, что я смогу воспользоваться ею только один раз – для победы, потому что это полностью истощит меня.

Сейчас я так же далека от победы, как и в начале игры, а может быть, даже дальше, но, если я сейчас не догоню Симону, будет уже неважно, что я так и не использовала силу Хадсона, поскольку я проиграю.

Не желая этого допустить, я лечу быстрее, решив прибегнуть к этой силе, если меня уж совсем припечет. Один из драконов – кажется, это Хоакин – проносится мимо Симоны, летя в обратном направлении, изрыгая огонь и выпустив когти.

Но сейчас мне некогда с ним возиться. Жаль, что он настроен иначе.

Он летит прямо на меня, как будто я лично виновата в боли и унижении, которые он испытал в портале, и жаждет рассчитаться со мной.

На это у меня тоже нет времени.

Но мне нужно во что бы то ни стало догнать Симону – а значит, я не могу позволить себе спикировать или свернуть, и мне надо лететь прямо.

Так я и делаю, хотя при этом мне приходится лететь прямо на Хоакина.

Если бы полгода назад кто-то сказал мне, что я буду играть в «кто первый свернет» с драконом, я бы посоветовала ему перестать курить дурь. Но в этом мире за шесть месяцев может многое измениться, да что там, здесь, в Кэтмире, многое может измениться даже за шесть минут – поэтому я не могу позволить себе отвлечься или струсить. Только не сейчас. Не в этот раз.

И я не сворачиваю, несмотря на весь свой страх.

Несмотря на неистовый стук сердца.