Искушение

– У меня есть одна большая проблема с полетами, – говорю я ему через десять минут после того, как сбегала в свою комнату и надела теплую одежду, которая на Аляске необходима для прогулок в марте. Оказывается, для марта нужна такая же одежда, как и для ноября, так что мне повезло, что самые холодные месяцы я пропустила. Хоть какой-то плюс от превращения в камень. – Я не знаю, как переходить из одной ипостаси в другую, а значит, крыльев у меня нет. А нет крыльев, нет и полетов. – Я оглядываюсь по сторонам. – Но, может, мы могли бы сделать сейчас кое-какие из тех фоток, которые попросил сделать мистер Дэймасен?

Я пытаюсь скрыть, насколько я напугана, жутко напугана тем, что мне придется летать на том, что еще менее надежно, чем кукурузник, доставивший меня из Фэрбенкса в Хили.

Он улыбается невеселой улыбкой.

– Знаешь, нам вовсе не обязательно это делать, если ты не хочешь. Но я правда думал, что тебе это может понравиться и помочь посмотреть на вещи под другим углом. Мы можем заняться чем-то еще, но, в конце концов, нам все-таки придется подняться в воздух.

Мне очень, очень страшно. И какой-то части меня хочется сдать назад, но Флинт, похоже, так удручен моим возможным отказом, что я просто не могу пойти на попятную.

– Нет, я хочу. Давай сделаем это.

Он пристально смотрит на меня, прищурив глаза.

– В самом деле?

Я делаю глубокий вдох и медленный выдох, собираясь с духом.

– Да.

– Отлично. Ты не пожалеешь.

Я прикусываю язык, чтобы не сказать ему, что уже жалею.

– Ты готова?

– Готова – это сильно сказано, но да. Само собой. Почему бы нет? – Я взмахиваю руками.

– Что-то не слышу в твоем голосе энтузиазма, – со смехом говорит он.

Я закатываю глаза.

– Чувак, ничего лучше тебе не обломится.

– Это мы посмотрим.

Он делает два шага назад, а я – несколько шагов в противоположном направлении. И даже не несколько, а куда больше, поскольку, если я чему-то и научилась в Кэтмире, так это тому, что нельзя быть слишком осторожной, когда речь идет о твоей личной безопасности.

И тут Флинт делает это.

Он опускается на четвереньки, и я потрясенно смотрю, как сам воздух вокруг него образует нечто вроде воронки. Я точно не знаю, что тут происходит, но что-то определенно происходит, потому что воздух, окружающий его, туманится, его силуэт становится размытым.

Из осторожности я отхожу еще на пару шагов, и правильно делаю, поскольку за мглой следует яркая вспышка, которая едва не ослепляет меня. Проходит несколько секунд, и Флинта окутывает радужный свет, это продолжается пять, шесть, семь секунд или около того – и вот уже передо мной стоит гигантский зеленый дракон. По-настоящему гигантский. И невероятно красивый.

Когда Флинт в своем обличье дракона пытался убить меня, я не могла оценить его по достоинству, но теперь, когда он смотрит на меня с драконьей версией его дурацкой ухмылки, я не могу не заметить, что он очень, очень красивый дракон.

Он высок, широк и мускулист, с длинными острыми рогами, немного загнутыми назад. Его глаза имеют такой же янтарный цвет, как и у Флинта-человека, но со змеиными вертикальными зрачками. И огромные крылья – такие огромные, что под каждым из них могло бы укрыться несколько человек. И чешуя… я всегда знала, что он зеленый, но теперь вижу, что все эти чешуйки имеют разные оттенки зеленого и накладываются друг на друга таким образом, что кажется, будто он переливается, даже когда просто стоит передо мной.

Флинт терпеливо ждет, пока я оглядываю его, но, в конце концов, ему это, видимо, надоедает, поскольку он опускает голову и показывает мне свои острые грозные зубы, будто давая понять, что пора приниматься за дело. Что ж, мне все ясно. Но я начинаю понимать, что до того, как он поменял обличье, нам следовало обговорить несколько вещей, потому что мне становится все более и более очевидно, что у нас есть по меньшей мере одна серьезная проблема.

– Мы оба знаем, что ты великолепен, так что я не стану терять время, говоря тебе об этом. – Я медленно, осторожно приближаюсь к нему, и его глаза следят за каждым моим шагом, хотя мой комплимент, похоже, ему нравится, потому что он все-таки прячет свои грозные зубы.

– Но у меня есть к тебе один вопрос, – говорю я, думая, что, может быть, стоило бы погладить его.

– Ты же понимаешь, что в драконьем обличье он не может говорить, да? – вдруг спрашивает Хадсон, и я вижу, что он сидит на ступеньках парадной лестницы, что немного удивляет меня. Видимо, больше ему не хочется уединяться.

Я, прищурившись, смотрю на него.

– Разумеется, понимаю.

– Тогда как же он, по-твоему, сможет тебе ответить? – спрашивает Хадсон. – С помощью языка глухонемых? С помощью танца? С помощью дымовых сигналов?

– Ты мог бы заткнуться и дать мне сказать, – говорю я. – Ну?

Хадсон машет рукой, как бы говоря: «Давай, не стесняйся».

Я опять поворачиваюсь к Флинту.