Искушение

Если бы ей не хотелось так спать, если бы не алкоголь в крови, то подумалось, он рассматривает ее с куда большим увлечением, чем просто учтиво.

– Какое? – Венера честно попыталась разлепить отяжелевшие веки.

Муж махнул рукой, наливая себе и новому знакомому по стопарю.

– Спит же. Не умеет пить. Мне рассказывай, завтра утром все доложу, – он протянул стопку, тот принял. – Считай, я представитель. Официальный.

– Мы хотим, чтобы вы проассистировали операцию в Москве. То, что вы сделали со Смитом походит на чудо.

Она не расслышала его. Кажется, речь о рок-звезде. Его уже выписали, и специальным бортом отправили домой. Операция прошла успешно, начальство было довольно.

– Да она всего лишь пересадила почки. Сделала работу. Это же этот, долг, – Андрей отвинтил крышку, наливая еще по стопке.

Тукаев терпеливо посмотрел на Венеру, затем на него. Девушку сильно развезло. Оно и не мудрено, после длительного перелета, только по барам ходить. У ее мужа неправильная осанка, указывающая на сниженную самооценку и грудной голос, подсказывающий, человек живет эмоциями. И, вероятно, страхами, все-таки он периодически повышал голос до пронзительного. Договориться с ними ни о чем сегодня не получиться. Мужчина энергично протянул визитку.

– Оплачиваются перелет туда и обратно, гостиницу и другие расходы. Плюс в случае успеха операции, бонус. Позвоните мне, – попросил он, поднимаясь со стула.

– И много?

– Пять тысяч, – он смерил его холодным взглядом, вероятно пытаясь понять, будет ли тот утром помнить или нет.

– Всего-то?

– Долларов.

На этом она отключилась окончательно, решив про себя, приди Тукаев к ней на массаж, она сделала бы встречное предложение.

***

Следующим утром Андрей растормошил Венеру и залил в нее сопротивляющуюся аспирина с водой, так что та рассердилась.

– Специализируются в основном на решениях для диабета. Тут всякие рецептурные препараты, лечение гемофилии, терапия гормонального роста, трансплантология.

Он что-то говорил, а она, сидя в кровати, апатично тянула воду, силясь вспомнить вчерашнее. Кажется, ей предложили прооперировать кого-то в Москве.

Андрей не умолкал.

– У них клиник два бренда. В России одна. Ты только подумай, вот было бы здорово! А?

Когда он воодушевлялся, то становился болтлив, а хотелось молчания. И еще хотелось секса. Она оценивающе посмотрела на мужа.

– Куча возможностей. И не только у тебя, но и у меня. Малая, что скажешь?

Бросила на него недовольный взгляд:

– Хочешь отсюда уехать? Все бросить?

– Что именно? – обвел кругом взглядом, мол, глянь. – Что ты видишь вокруг? Это же жопа. Хуже Дальний Восток. А там Москва, столица, карьера, деньги. Возможности.

– А дом? Твоя мама. Мой отец.

Он обиженно замолчал, остановился.

–Я не прав?

В целом прав. Они не допускали мысли о переезде, никогда. У них и будущего-то не было. Здесь все квартира, машина, друзья. Семья.

– Я не хочу этого, – Венера прямо посмотрела на Андрея, разглядывая фигуру в футболке и домашних шортах, остановившись взглядом на последних.– И ты знаешь почему.

Тот скривился, бурно вздохнул, занес руку за шею, разминая.

– Венер, ну сколько можно? Нет их. И никогда не будет.

Он замолчал, оценивая сказанное. То, как она воспринимает. Венера отвела взгляд в сторону, сделав еще глоток в резко пересохшем горле, втянула губы.

– Я думаю, ты не прав, – подняла на него тяжелый взор. – Мне кто-то дал жизнь, понимаешь? Я не появилась ниоткуда. И я хочу знать кто? Уехать означает все бросить. Забыть о корнях, о поисках. Тебе легко говорить, у тебя есть родители. Ты знаешь кто ты. Я же нет. Андрей! Это моя карьера.

Она решительно поставила бутылку на прикроватную тумбу и встала, плавно подступила к нему.

– Предложение конечно интересное, но я не хочу переезжать. Никуда.

Он окончательно обиделся. Настолько, что не сдвинулся с места. Возвышался над ней напряженной горой, разглядывая из под бровей, насупившись. В ней мгновенно щёлкнуло чувство момента. Если сейчас уступить чуть-чуть, взять за руку и потянуть в постель, и немного подтолкнуть, то…

Венера облизнула губы, соблазняюще повела плечом и с того соскользнула шелковая бретелька сорочки. Наклонила голову, оголяя шею, подошла к нему совсем близко, почти на цыпочках и взяла за руку.

– Хочешь помочь с похмельем? Все сейчас в таком мрачном свете, – прошептала она, поднеся его руку ко рту, и многозначительно облизнула его средний палец.

Он замер. Задышал крепче, взвешивая предложенное.

– Отец, – вытянул губы вперед, дернул бровями, понизил голос. – Куда он денется от тебя, а? Ты же знаешь, он меня не любит.

Занес свободную руку за спину Венеру, и слегка притянул ее к себе.

Уголки женских губ виновато дрогнули в полуулыбке-полусожалении – верно, недолюбливает, только знал бы Андрей за что. Руки обвились вокруг его торса. Она жарко прильнула. Хотелось снять напряжение. Да, и похмелье тоже. Повела носом по мужской груди, ласково касаясь бедрами. Теперь, когда Алисы нет, все казалось проще.

– Может обсудишь это с ним?