Искушение

Антон уже подсчитывал свой будущий капитал. За рабочий день ему платили восемь рублей с полтиной после вычета подоходного налога. Значит, только за месяц он сможет заработать сто восемьдесят рублей, а если выходить и в субботние дни, то получится больше двухсот – сумасшедшие деньги! Почти отцовская зарплата!

Эти летние дни казались Антону удивительными и прекрасными. Благодаря Тине жизнь его стала насыщенной и приобрела особый, до сей поры неведомый ему смысл. Тина не просто наполняла её любовью, сама того не желая, она целиком овладела им, его волей, мыслями и стала для Антона непререкаемым авторитетом. Тина много читала, делилась с ним своими впечатлениями о прочитанных книгах, с восторгом отзывалась о творчестве Хемингуэя и Маркеса, знакомила Антона с поэзией Цветаевой и Пастернака. Но дома книг она не хранила, в комнате на полке лежали одни справочники и словари, да ещё две стопки журналов «Юность» и «Иностранная литература». Её работа в редакции способствовала знакомству со многими людьми из литературной среды и помогала доставать через них, правда на короткое время, редкие для того времени книги и неопубликованные произведения опальных писателей. Специально для Антона Тина достала машинописные главы романа Булгакова «Мастер и Маргарита». Он читал их в метро, по дороге на работу и обратно домой, читал с увлечением и даже несколько раз пропускал нужную станцию. Сильное впечатление произвела на Антона история Иешуа Га-Ноцри, подтолкнула к прочтению Евангелия и впервые заронила в нём интерес к Библии.

С появлением Тины прежнее беспорядочно стихийное пребывание Антона во времени трансформировалось в существование с чётко установленным расписанием суток. Просыпался он в семь с четвертью, затем после утреннего туалета завтракал и уходил разгружать вагоны; после тяжелой дневной работы он возвращался домой, принимал душ, ужинал и час-полтора спал, затем уже вполне отдохнувший в девять вечера приезжал к Тине и в начале первого ночи уходил от неё.

Так продолжалось три недели, до того дня, когда Антону выдали аванс – восемьдесят пять рублей, что составило сорок процентов от его месячной зарплаты. Он был несказанно счастлив, держа в руках впервые самим заработанные нелёгким трудом деньги. Но больше всего его радовало то, что он вечером принесёт их Тине и скажет: «Вот они! И это только начало. Я же говорил, мы закроем долги!» Антона распирало от предвкушения предстать перед Тиной мужчиной, который держит слово и заботится о ней. Он решил не ждать девяти вечера, ему не терпелось вручить ей полученные в этот день деньги, и сразу после работы поехал к ней. Входная дверь оказалась почему-то открытой. Антон вошел в квартиру и прошёл по коридору до её двери, которая тоже была чуть приоткрыта. За дверью слышались голоса. Тина говорила с каким-то мужчиной. Голос его звучал довольно возбуждённо и показался Антону знакомым. Он невольно остановился и стал прислушиваться.

– Ты пойми, – говорил мужчина, – человек внизу ждёт возле подъезда, он может уйти!

– Повторяю, у меня нет денег. Ради тебя я уже продала всё что могла, заняла денег у кого могла, вся в долгах, тебе этого мало?

– Ко мне завтра придёт покупатель, ему понравились мои картины…

– Федя, ты каждый раз это говоришь, сам ведь знаешь, что никто…

– Дура! – вдруг закричал он. – Откуда тебе знать? и что ты в этом понимаешь!.. – Потом вновь понизил голос и вкрадчиво продолжил: – Тина, милая, ну всего-то двадцать рублей, он же уйдёт…

– А в долг не даст?

– Ты что, идиотка?! – опять закричал он. – Не знаешь этих людей?! Они никогда в долг не дают.

– Тогда я не знаю чем тебе помочь, – тихо сказала она.

– Ну… займи у старушек, – произнёс он умоляющим тоном, – они дома, я их видел.

– Ты с ума сошёл? Я же не смогу им быстро вернуть. Я не стану их грабить.

– Не станешь? Стерва! Жестокая… ты же видишь, какая у меня жуткая ломка. Видишь?! – вдруг опять закричал он, затем снова понизил голос: – Тогда звони своему хахалю, он-то не откажет? Небось сладко тебе с ним, что молчишь?

– Да, если хочешь знать, сладко, потому что я для тебя уже никто, нужна только в качестве кошелька, тебе кроме проклятой наркоты ничего не нужно. Уж как я старалась для тебя, столько денег заняла, всё зря, ты лечиться не станешь…

– Звони ему, не тяни, – продолжал он требовать, словно не слышал её слов, – проси больше, человек внизу подождёт, только если быстро…

– Я Антону должна девяносто рублей, обманула его, солгала, что больна, что трачу деньги на лечение, но больше врать не намерена и денег брать у мальчика не буду.

– Что же ты со мной делаешь, сука! Ты моей смерти хочешь? – заорал он.

Антон резко открыл дверь и со звериным оскалом пошел на Фреда. Тина мгновенно вскочила со стула и преградила ему дорогу:

– Ты что тут делаешь?! – с удивлением и негодованием выдала она довольно резко. – Я же просила не приходить без звонка!

Но тут вмешался Фред:

– О! Антон! – начал он вполне миролюбиво. – Вас, кажется, так зовут? – затем обратился к Тине, бросив на неё укоризненный взгляд: – Что ж ты так груба с гостем?