Искушение

Должность, занимаемая человеком, иногда, не имеет ничего общего с его характером. А характер у Стаса оставлял желать лучшего. Грубый и надменный в общении с подчиненными и теми, кто от него зависел, он менялся до неузнаваемости, если, упаси Боже, его вызывали «на ковер» к властьпридержащими. У Стасика сразу немели ноги, в ожидании очередной или внеочередной выволочки, голос становился мягким и журчал, как лесной ручей, лишь бы только любыми путями отвести от себя неприятности, убедить того, кто собрался «указать ему», «спросить с него», что именно в этой ситуации вины его нет от слова совсем.

Еще Стас панически, просто до дрожи в коленях, боялся того, что в райкоме, или, упаси Боже, в обкоме прознают о его делишках, о его махинациях с валютой. Случись это — на карьере Стаса можно было бы поставить большой жирный крест.

Да что там карьера — Стасика вполне могли бы посадить. И не помог бы папа-генерал с его связями. Впрочем, какие там связи остались у отставного вояки? Стас уже давно забыл то время, когда был от души благодарен знакомому, который свел его с этим чертовым кацюком. Знакомый, правда, предупредил, чтобы Стас был поосторожней и поаккуратней, потому как кацюк этот не простой чел, а «имеет вес» в воровской среде Грузии. Услышав эти слова, Стас только пренебрежительно хмыкнул:

— Да все они, кацюки эти, «распальцованые», понтов больше, чем нужно. Скажи мне, дружище, с чего бы это какому-то «серьезному» человеку самому за валютой мотаться? Так что думается мне, что он обычный посыльный, только цену себе болтовней набивает.

— Ничего больше, чем уже сказал, я тебе поведать не могу, — пожал плечами знакомый, — моё дело предупредить, а вот иметь ли с ним дело вообще — решать тебе. Можешь задействовать еще одно звено в передаче валюты, о тебе и твоей роли и знать никто не будет, — знакомый ухмыльнулся, подумав: «Кроме меня, конечно», — но ты сам понимаешь, что любому посреднику нужно «отстёгивать».

«Отстёгивать» Стас не хотел. Ему были нужны деньги, причем, в немалых суммах. А потому, самым подходящим вариантом ему показалась идея задействовать в цепочке собственную дочь. И все бы было хорошо, не пойми дочурка во что её втянул папочка и не потребуй свою «долю», которая оказалась ни чуть не меньшей, чем та, которая пошла бы на оплату «дополнительного звена».

Стас вздохнул и согласился. С другой стороны, была хоть какая-то гарантия того, что случись что, доченька папочку «закладывать» не станет. Не чужие ведь люди.

Стас вздрагивал, слыша в телефонной трубке, ставший уже знакомым, голос:

— Приветствую тебя генацвале! На такое-то число нужна такая-то сумма. Встретимся там же.

После этих слов телефон разрывался короткими гудками, давая понять, что собеседник сказал все, что хотел, и в ответе не нуждается.

Стас клал трубку на рычаг, вытирал пот со лба, и в который раз думал: «Угораздило же меня связаться с этим кацюком! Нашелся бы кто-то другой, подожди я немного»! Но ждать Стасик не умел никогда. С детских лет он привык к своему привилегированному положению в среде сверстников, а затем и сотрудников. К тому, что все и всегда достается ему по первому требованию. И это вовсе не поспособствовало тому, чтобы воспитать у него правильные мужские качества. И самое отвратительное было в том, что Стас стал первостатейным трусом, готовым пожертвовать кем угодно, лишь бы спасти от неприятностей свою жопу. В том числе — и собственной дочерью.

Стас запаниковал сразу же, как только, придя домой вечером после работы, не обнаружил ни дочь, ни пакет с деньгами, который должна была принести Стела после обычного обмена. По-хорошему, ему бы вернуться домой еще вчера, но, заехав к любовнице, Стас там же и заночевал. Ну а что? В первый раз, что ли? Ираида уже привыкла к его постоянным ночёвкам вне дома, а со Стелой никогда не возникало недопонимания в финансовых вопросах. Какая разница, заберет он у дочери «деревянные» сегодня или завтра?

Но на завтра дома не было ни дочери, ни «деревянных».

Поначалу Стас не слишком распереживался.

Подумаешь, завеялась доченька куда-то, в первый раз, что ли? Правда, отлучки Стеллы были достаточно редкими и не продолжались больше двух суток. Что ни говори, а ночевать дочь предпочитала дома, в своей мягкой постели. Так что до того момента, как у Стаса началась настоящая паника (по поводу денег, конечно), прошла минимум неделя. Где искать Стелу, он не имел ни малейшего представления. Разве что у Анькиного сына? Нужно будет её расспросить.

Но нужды в разговоре с Анной не возникло, потому как в этот же вечер, на вопрос, заданный Ираиде, не знает ли мать, где шляется её дочь, Стас получил вполне исчерпывающий рассказ о том, что его жена, по дороге с работы, встретила «того юношу», с которым Стелла «гужевалась» в последнее время. И что юноша расспрашивал её, Ираиду, не знает ли она, куда подевалась Стела.

— Ну и что ты ответила? — поинтересовался Стас.

Ираида пожала плечами: