Искушение чародея(сборник)

   – У госпожи Сеймечко прекрасная самочка, – зачастила госпожа Койрыто. – Зовут Фросей. Давай, сосватаем ее нашему Кондратику.

   Господин Койрыто задумчиво почесал когтями брюхо.

   – Породы разные, – буркнул он. – Нарожает ублюдков, кто их потом купит.

   – Ничего, – утешила господина Койрыто моя мудрая хозяйка. – Если помет выйдет неудачным, его можно будет утопить в реке.

   – Ладно, – согласился господин Койрыто. – А Сеймечки не против? – обеспокоенно спросил он мгновение спустя.

   – Конечно, нет. Для них честь породниться с нами через любимцев.

   С тем легли спать, и господин Койрыто сразу захрапел, а я до полуночи ворочался на своей подстилке и тихо плакал. Я совсем не хотел Фросю. Во-первых, потому, что она некрасивая, а во-вторых, потому, что хотел Ленку. Хотя что такое «хотел», я и сам толком не знал.

   Наутро прибежала разгневанная госпожа Рыйло. Ночью, пока все спали, Виталий Петрович издох.

   – Отраву какую-то сожрал, – жаловалась госпожа Рыйло. – Шибко пожрать любил. Что ж нам теперь делать? Сторожевые любимцы – товар редкий и дорогой, да и пока новый выучится, не один год пройдет.

   – И не говорите, – посочувствовала госпожа Койрыто. – Я не представляю, что буду делать, если Кондратик околеет. К тому же цены на любимцев сейчас куйсаются. Ты ведь не собираешься околеть, Кондратик, пуся?

   Я сказал, что совершенно не собираюсь, и получил в награду кусочек сахара.

   Ленка

   – Виталий Петрович издох, – пожаловался мне этот смазливый жабий выкормыш.

– Умер, – поправила я. – Про людей говорят «умер» или «погиб».

   Он не стал возражать и принялся, пуская слюни, рассказывать про какую-то Фросю. Я слушала вполуха, с трудом превозмогая брезгливость.

   – Кондратик, – сказала я, когда молокосос на мгновение заткнулся. – Так ты покажешь мне дом госпожи Койрыто? Помнишь, ты обещал, я очень хочу посмотреть.

   Он стал бубнить, что много думал и что это очень опасно, потому что если нас кто увидит, его сразу отправят на живодерню.

   Туда и дорога, про себя напутствовала я, а вслух сказала:

   – А ночью, Кондратик, миленький? Ночью, когда все уснут, ты ведь можешь отпереть мне дверь? Никто не увидит, а я быстро посмотрю и сразу уйду.

   «Предварительно пристукну тебя и взведу бомбу, а потом уже уйду», – добавила я мысленно.

   – Ночью… – замялся он. – Нет, Ленка, ночью тоже нельзя. А если госпожа Койрыто проснется? Или господин.

   – Скажешь, что пошел по нужде.

   – У меня для этого есть ведерко в прихожей, – напыжился от важности этот щенок.

   – Так что же, ты, значит, так и не покажешь мне, как живешь? А если, – я стиснула зубы и тут же почувствовала себя настоящей шлюхой. – А если я тебе за это отдамся?

   – Как это «отдамся»? – изумился он.

   «Дать бы тебе по башке, – мечтательно подумала я. – Залепить с размаху в холеную глупую морду».

   – Как женщина мужчине, – подавив отвращение, объяснила я. – Что, тоже не понимаешь? Как самка самцу.

   Он вдруг смутился и покраснел, я даже не ожидала, что это домашнее животное на такое способно.

   – Госпожа сказала, что скоро меня отведут к самочке, – жалобно протянул он. – К Фросе. А я не хочу.

   – Почему не хочешь? – механически переспросила я.

   – Потому что не люблю Фросю. А тебя люблю.

   – Что? – опешила я. – Что ты сказал?

   – Что люблю тебя.

   Позже я поняла, что ненависть ушла из меня в этот самый момент. Исчезла, сменившись на жалость. Мне никто не говорил этих слов, никогда. И хотя я знала, что недоумок сказал их лишь от косноязычия, мне стало вдруг ни с того ни с сего приятно. Словно он подарил мне нечто такое, на что я никогда не рассчитывала, чего была лишена без всякой надежды когда-либо получить.

   – Когда тебя должны повести к Фросе? – спросила я.

   – Не знаю, – понурился Кондрат. – Госпожа сказала, что скоро.

   – Ладно, – я неожиданно для себя самой погладила его по плечу. – Не волнуйся, что-нибудь придумаем.

   Мы договорились о новой встрече, и я отправилась восвояси. С Фросей можно было бы поступить так же, как со стариком, только смысла не было. Мало ли их в городе, этих фрось. Я внезапно остановилась и едва по лбу себя не хлопнула. «Дура, – сказала я себе. – Сентиментальная идиотка. Нашла себе заботу – собачью свадьбу. Пускай даже этих собак хоть сто раз по ошибке называют людьми».

   – У нас все готово, – встретил меня Эрик. – Бомбу собрали, бахнет так, что ошметки жаб будут потом соскребать с деревьев. Ребята готовы, ждут. Ты как?

   – Мне еще нужно время, – сказала я.

   – Сколько?

   – Не знаю. Надеюсь сладить все в следующий раз. Послушай, тут вот какое дело. Я бы не хотела его убивать.

   – Кого «его»? – изумился Эрик. – Главжабу?

   – Парнишку.

   Эрик уставился на меня словно на сумасшедшую. За его спиной захихикала Машка, гыкнул Иван, крякнул от удивления дед Артем.

   – А что с ним прикажешь делать? – пришел наконец в себя Эрик. – Может быть, сюда его притащим, на поводочке будем водить? Выгуливать, выкармливать или что там с ними делают.

   Я тряхнула головой, избавляясь от невесть откуда взявшегося приступа слюнтяйства.

   – Твоя правда, – сказала я. – Извини, расклеилась.

   Кондрат