Искушение Данте

В центре сцены какой-то юноша поддерживал сзади тряпичную куклу, отдаленно напоминавшую обнаженную человеческую фигуру. На передней части головы куклы было грубо намалевано человеческое лицо: два вытаращенных глаза, два черных пятна вместо ноздрей и полный зубов рот, оскалившийся не то в улыбке, не то в усмешке, не то в безмолвном крике. Кукловод был единственным существом на сцене в обычной человеческой одежде. Слева от него по сцене прыгали, извергая проклятья, несколько актеров в ярких халатах, страшных масках и с увешанными красными тряпками вилами в руках. Справа же несколько ангелов в белых туниках с золотыми крыльями на спине распевали с лицами блаженных идиотов какие-то песнопения на изуродованной латыни.

— Ангелы пытаются вырвать из когтей дьяволов душу умершего человека! Смотрите! — снова воскликнул человек, стоявший рядом с Данте.

И действительно, актеры в левой части сцены оживились. Несколько демонов окружили тряпичную куклу и стали тыкать в нее вилами, проткнув ткань в нескольких местах. Из дырок посыпались опилки. Голова куклы болталась в разные стороны.

Тем временем ангелы заголосили с удвоенной силой и начали подпрыгивать, шевеля картонными крыльями, словно намеревались взлететь. Своими неуклюжими движениями они так не походили на Божьих посланников, что Данте сразу представил себе стаю гарпий, слетающихся к трупу. При этом и дьяволам, и ангелам следовало поторопиться, потому что из оказавшейся в центре их внимания тряпичной куклы с минуты на минуту грозили высыпаться все опилки.

— Смотрите! Семь смертных грехов борются за душу этого несчастного, но Семь добродетелей не отдают им ее! — возопил сосед Данте, видимо знающий все тонкости подобных представлений.

— А зачем добродетелям спасать от преисподней эту тряпичную куклу? — спросил соседа поэт, заинтересовавшийся взглядами простого народа на добро и зло.

— А затем, что он исповедовался в своих грехах! Он раскаялся!

— И это его спасло? Ему стоило немного поплакаться, как все небесные силы бросились к нему на помощь?

— Конечно! Если Ангелу будет угодно… Сейчас все решится. Этот бедняга или вознесется, или канет в Ад! — пояснил сосед, указывая на два разрисованных полотнища по краям сцены.

Данте проследил, куда он показывает пальцем. Оказалось, что это не просто разноцветные тряпки, а грубые картины, нарисованные неумелой рукой. С одной стороны был изображен вход в пещеру, выходящий на пустынную равнину, усеянную обломками скал и колючими кустарниками. Из входа вылетали языки красного адского пламени.

С другой же стороны полотнище было выкрашено в нежно-голубой цвет. По этому фону были беспорядочно разбросаны белые пятна, изображавшие облака, а в верхней части было нарисовано несколько концентрических кругов, уводящих взгляд куда-то в бесконечность. Видимо, именно туда пытались воспарить подпрыгивавшие ангелы. У бедной куклы, которую разрывали на части ангелы и демоны, был такой идиотский вид, словно она не может понять, куда ей лучше отправиться.

Данте прищурился, чтобы разглядеть, что же нарисовано в самом центре концентрических кругов. Это был какой-то цветок. Что-то вроде белой розы.

— Это Рай, мессир! — счел своим долгом пояснить сосед поэта, заметивший, куда тот смотрит. — Видите круги? Это пути звезд!

Простолюдин, кажется, был очень горд тем, что помог приору разобраться в хитросплетениях интриги представления.

— А почему в центре небес цветок? — ледяным тоном спросил его Данте.

— Да там же сидит сам Бог!

— А почему все-таки цветок?

— А почему бы и нет? — фыркнул сосед Данте.

Поэт отвернулся, раздраженный его развязными манерами.

Неужели Рай действительно похож на этот балаган? Или на публичный дом Моны Ладжи? Возможно, и эти паяцы только что оттуда!.. Круговые орбиты… Небеса… Меркурий, Луна, Солнце, Венера на третьем небе…

В этот момент один из Грехов, теребивший своими когтистыми лапами тряпочную куклу, внезапно развернулся, зарычал и скакнул по сцене в сторону зрителей, которые в один голос заорали от ужаса. Заорал и сосед Данте, а сам поэт вздрогнул, потому что свирепая маска демона очень походила на жуткую посмертную маску мастера Амброджо.

Возможно, все страшные лица чем-то походят одно на другое, а вот преступления очень сильно разнятся между собой. Наверное, надо было исследовать все пристанища порока и места, где грешат и совершают преступления! Составить карту. Нарисовать пахнущий серой план города греха!

Народ вокруг Данте по-прежнему толкался и хохотал над злоключениями тряпичной куклы.

Сладострастие принялось бесстыдно теребить ее между ног, а Чревоугодие тем временем делало вид, что набивает себе брюхо. Данте осмотрелся по сторонам, изучая лица людей.