Искушение Дэвида Армитажа

— Если они получат свои деньги, им плевать. Это ведь кинобизнес, как ни крути. Никто ни о чем не волнуется, если условия контракта соблюдены, а чек попадает в банк. Так что не бойся, свои двенадцать миллионов ты тоже получишь, для меня это карманные деньги. А потом я действительно волен поступить, как захочу.

— Мне плевать, заплатишь ты или нет.

— Нет, Армитаж, совсем не плевать. Потому что благодаря этим миллионам ты снова станешь любимцем Голливуда. Так что тебе есть за что меня благодарить. Кстати, ты тоже поднял мой рейтинг в глазах публики. Благодаря тебе я стал великим гуманистом… не говоря уже о том, что теперь я — лучший друг писателей. Иными словами, мы с тобой оба выиграли.

— Скажи, ты и в самом деле стремишься все держать под контролем?

— Я не очень хорошо понимаю, что ты имеешь в виду…

— Прекрасно понимаешь. Потому что это твоя идея — разрушить все в моей жизни, уничтожить…

Он перебил меня:

— Я — что?

— Ты решил срежиссировать мое падение…

— Да ну? — спросил он. Казалось, что мои слова позабавили. — Ты так думаешь?

— Я это знаю.

— Что же, лестно. Но позволь спросить тебя вот о чем, Армитаж. Разве я велел тебе бросить жену и ребенка? Разве я силой привез тебя на мой остров? Или я приставил к твоей голове пистолет, чтобы заставить тебя продать сценарий… хотя тебе сразу не понравились мои идеи насчет него? И когда этот придурок Макколл ткнул тебя носом в несколько строчек, нечаянно позаимствованных из старых пьес, разве это я посоветовал тебе напасть на него?

— Дело не в этом. Ты запустил весь этот маховик, ты начал мою травлю…

— Нет, Армитаж… ты все сделал сам. Ты сбежал с мисс Бирмингем. Ты воспользовался моим гостеприимством. Ты был готов принять два с половиной миллиона, которые я предложил тебе за фильм. Ты сам полез бить морду этому мерзкому репортеру. И еще ты влюбился в мою жену. Я в этом не участвовал, Армитаж. Ты сам принимал решения. Я не играл с тобой ни в какие игры. Ты стал жертвой своего собственного выбора. Жизнь, она такая штука. Мы делаем выбор, и вследствие этого выбора меняются обстоятельства. Кажется, это называется причинно-следственной связью, хотя я не силен в философии. Когда в результате неправильного выбора случаются дурные вещи, мы предпочитаем обвинять в этом внешние силы, злобную волю других людей. Но в конечном счете нам некого винить, кроме себя.

— Твоя аморальность, Флек, не может не восхищать. От нее дух захватывает.

— Точно так же я восхищаюсь твоим нежеланием признать правду.

— Которая состоит в чем?

— Ты сам себя подставил, Армитаж. Ты попал в…

— …расставленную тобой ловушку?

— …в ловушку, которую ты поставил сам. Но ты ничем не отличаешься от других людей. Потому что мы все постоянно ставим себе ловушки. Полагаю, причиной этому — сомнение. Потому что больше всего в этой жизни мы сомневаемся в самих себе.

— Что ты понимаешь в сомнении?

— Наверное, ты удивишься. С деньгами сомнение не исчезает. И чаще, наоборот, усиливается… — Он встал. — Теперь я должен…

Я перебил его:

— Я люблю твою жену.

— Поздравляю. Я тоже ее люблю.

Затем он повернулся и пошел к двери. Открыв ее, он повернулся и сказал:

— Увидимся в кино, Дэвид.

И ушел.

По дороге в аэропорт я отправил две эсэмэски на сотовый Марты, умоляя ее позвонить мне. Когда через семь часов я прибыл в Лос-Анджелес, на моем сотовом скопились десятки посланий от тех, кто когда-то входил в число моих коллег и друзей. Все поздравляли меня с выступлением по телевизору. Но единственного послания — того, которого я так ждал, от нее, — не было.

Я взял машину и поехал на побережье. На следующее утро я открыл «Лос-Анджелес Таймс» и обнаружил в разделе, посвященном искусству, пространную статью под заголовком «Тео Макколл и искусство мести по-журналистски». Материал для статьи подбирался очень тщательно, использовались самые надежные источники. В конечном счете сомнительные методы Макколла были разоблачены, равно как и его пристрастие к очернению людей и разрушению карьер.

Журналистам удалось раскопать подробности из личной жизни своего коллеги. Например, Макколл всем рассказывал, что окончил престижный Колледж Троицы в Дублине, хотя на самом деле еле-еле доучился в средней школе. Как выяснилось, он бросил двух женщин, после того как они забеременели, и затем отказался платить алименты. Имелись также данные о том, что его прогнали из Эн-би-си за профнепригодность — он действительно не мог написать ни одного стоящего сценария. Примерно за год до появления на экранах сериала «Продать тебя» он выдвигал идею ситкома, которая никуда не привела. «Неудивительно, что он затаил злобу на Дэвида Армитажа и его крайне популярное шоу», — писала газета.

Через день после появления этой статьи Макколл исчез. «Голливуд Леджит» объявила, что его колонка выходить больше не будет. И хотя охочие до сенсаций газетчики пытались отыскать его, чтобы узнать реакцию на статью в «Таймс», им это не удалось.