Искушение Дэвида Армитажа

— Если бы не этот кризис на работе, ты же знаешь, я бы мгновенно примчалась.

— Я понимаю.

— И хорошо, — сказала она. — Я только хотела сказать, что новости замечательные и что я тебя люблю… А теперь мне пора возвращаться на совещание. Я позвоню тебе завтра, когда вернусь домой.

И она повесила трубку, даже не дав мне попрощаться. Мое пятиминутное окно общения с ней захлопнулось. Но огорчение быстро развеялось, благодаря прекрасному обслуживанию, бутылке фантастически хорошего вина, просмотру двух киношедевров («Козырь» Билла Уайлдера и «Убийство» Стенли Кубрика), а также торту в форме премии «Эмми», который мне презентовали от персонала (персональное творение шефа по кондитерским изделиям).

— Откуда вы узнали о номинации? — спросил я у Гэри, когда он принес торт в кинозал в сопровождении шести своих коллег.

— Ну, новости распространяются быстро.

Это был мир, в котором все о тебе знали, где все твои требования выполнялись, где никакая деталь не казалась не достойной внимания. Ты получал в точности все, что хотел и когда хотел. Но в процессе ты превращался в ходячую удаленную сетчатку — внешняя реальность не просматривалась.

Нельзя сказать, чтобы я возражал против того, чтобы быть туристом в этом редком царстве. Но работать мне все же пришлось. Когда Джоан принесла мне начисто перепечатанный сценарий, я устроился с ним в гамаке на балконе, предварительно взяв со стола ручку с красными чернилами. Новая версия оказалась на восемь страниц короче. Темп был более быстрым, более веселым. Диалоги казались остроумными. Сюжет стал более четким. И все же, прочитав сценарий во второй раз, я решил, что большая часть третьего действия кажется натянутой, последствия грабежа и то, как все в нем задействованные начинают ссориться друг с другом, представляются слишком книжными. Хочешь не хочешь, но конец недели мне пришлось посвятить последним страницам, и, таким образом, я почти попал в свой обычный рабочий ритм. Несмотря на то что погода оставалась прекрасной, я на три часа запирался в своем кабинете и писал, писал, писал…

Работа была завершена к вечеру в воскресенье. Джоан забрала сорок с чем-то страниц для перепечатки. Событие было отмечено бокалом шампанского. Затем около часа я провалялся в горячей ванне. На ужин я съел краба и выпил полбутылки какого-то замечательного новозеландского вина.

Примерно в десять вечера появилась Джоан и принесла рукопись.

— Но вам придется зайти ко мне где-нибудь около полуночи, — сказал я.

— Хорошо, сэр.

Я просмотрел страницы, внес еще кое-какие поправки к назначенному сроку и завалился спать, зная, что Джоан заберет материал и без меня.

Проснулся я поздно. Заново перепечатанный сценарий принесли вместе с завтраком и запиской: «Поступило сообщение от мистера Флека. Он получил ваш сценарий и прочтет его, как только представится такая возможность. К сожалению, он задерживается и вернется утром в среду. Мистер Флек просил передать, что он с нетерпением ждет встречи с вами».

Моя первая реакция на это послание была простой: «Иди и застрелись, дружок. Я не собираюсь сидеть и ждать, пока Ваше Величество соблаговолит появиться». Но когда я позвонил Салли в Лос-Анджелес и сообщил, что Флек бессовестно дергает за поводок, она сказала:

— А чего ты ждал? Этот парень может делать, что захочет. И он соответственно будет делать, что хочет. Ведь ты, любовь моя, всего лишь писатель…

— Ну, спасибо тебе большое.

— Будет тебе, ты же знаешь, как действует вся эта цепочка. Может, Фил и говенный человек, но все равно — деньги-то у него. И это делает его королем…

— А я, выходит, раб на плантации.

— Слушай, если ты так злишься на Фила, устрой скандал, потребуй, чтобы тебе дали «Гольфстрим» и отправили в Лос-Анджелес… Но не жди меня в ближайшие три дня, потому что я направляюсь с визитами в Сан-Франциско, Портленд и Сиэтл.

— Откуда такие планы?

— Возникли вчера вечером. Стю решил, что нам следует проехаться с инспекцией по нашим ведущим рынкам на Тихоокеанском побережье.

— Вы со Стю теперь не разлей вода.

— Мне кажется, я его обаяла, если ты это имеешь в виду.

Я вовсе не это имел в виду, но я не хотел нажимать на нее, дабы не дать повод для подозрения, будто я одержим пресловутым зеленоглазым чудовищем. Но Салли точно знала, о чем я говорю.

— Я действительно расслышала намек на ревность в твоем голосе? — спросила она.

— Вряд ли.

— Ты ведь знаешь, почему я должна умаслить этого типа, верно?

— Я знаю…

— Ты знаешь, что я пытаюсь остановить варваров у ворот, так?

— Разумеется, разумеется…

— И ты также должен знать, что я без ума от тебя, поэтому мне даже в голову не придет…

— Ладно, прости меня.

— Прощаю, — сказала она. — И мне нужно возвращаться на совещание. Поговорим позже.

И она опять отключилась.

Какой же я идиот. Вы со Стю теперь не разлей вода. Блестящее замечание… Теперь придется поползать на брюхе вне расписания, чтобы поправить ей настроение.

Я позвонил Мэг. Спросил, нельзя ли послать букет цветов в Лос-Анджелес. Без проблем, ответила она. И не нужно диктовать ей номер моей кредитной карты.