Искушение Дэвида Армитажа

— Теперь лучше? — спросила она.

— Хорошая водка.

— Вы считаете себя счастливым человеком, Дэвид?

— Что?

— Просто мне любопытно, не ставите ли вы под сомнение свой успех… ну, в глубине души, что ли?.. Действительно ли вы его заслужили?

Я засмеялся:

— Вы всегда так провоцируете людей?

— Только тех, которые мне нравятся. Но я права, верно? Потому что чувствую: вы не верите в свои достижения и втайне презираете себя за то, что бросили жену и ребенка.

Последовала длинная пауза, во время которой уже я потянулся за бутылкой и разлил водку по рюмкам.

— Простите, Дэвид, я задаю слишком много вопросов, — наконец сказала она.

Я поднял свою рюмку и залпом выпил.

— Но можно мне задать еще один вопрос? — спросила она.

— Какой?

— Скажите мне, что вы на самом деле думаете о фильме Филиппа?

— Я уже сказал…

— Нет, вы назвали его претенциозным дерьмом, но вы не объяснили, почему вы так считаете.

— Вы на самом деле хотите знать? — спросил я.

Миссис Флек кивнула.

Я сказал ей, что хуже этого фильма мне не доводилось видеть ничего прежде. Разобрав его сцена за сценой, я объяснил, почему герои совершенно абсурдны, почему диалог в точности подпадает под определение «искусственный» и даже придает ему новые оттенки.

— Вся эта затея не стоит и выеденного яйца, — позволил я себе откровенную оценку.

Я говорил, говорил и говорил, делая паузы только для того, чтобы принять от Марты очередную рюмку водки. Когда я наконец замолчал, то в ответ услышал давящую тишину.

— Ну… вы ведь хотели знать мое мнение, — произнес я, чувствуя, что язык слегка заплетается.

— Да, и вы его изложили.

— Простите.

— Зачем извиняться? Все, что вы сказали, истинная правда. Более того, я говорила Филиппу то же самое еще до того, как фильм запустили в производство.

— Но я полагал… вы с ним вместе работали над сценарием?

— Работала, и поверьте мне, в сравнении с черновиком последний вариант был значительно лучше… о чем, конечно, смешно говорить, раз фильм оказался таким провальным.

— Но вы могли как-нибудь на него повлиять?

— Вам известны случаи, когда простой редактор мог повлиять на режиссера? Если к подавляющему большинству сценаристов в Голливуде относятся как к наемной рабочей силе, то уж редактора и вовсе за человека не считают.

— Но ведь Флек был в вас влюблен?

— О, это случилось много позже фильма.

Она рассказала, как однажды Флек появился в театре, чтобы повидаться с работниками… его работниками, ведь театр существовал на его деньги. Короче, директор завел Флека в маленькую клетушку, которую Марта гордо называла своим офисом. Их представили друг другу, и Флек узнал, что она редактирует сценарии. Тогда он сказал, что только что закончил сценарий фильма и ему не помешает мнение профессионала насчет слабых и сильных сторон его творения.

— Разумеется, я не могла отказать. Ведь он был нашим патроном, нашим «кошельком», наконец. Про себя я подумала: бог мой, сколько тщеславия… К вечеру я уже и не вспоминала об этом: если у джентльмена столько денег, он вполне может купить себе рецензента в лице Роберта Тауна или Уильяма Голдмана, которые сделали себе имя в Голливуде. Но на следующее утро — хоп, и сценарий оказался на моем письменном столе. С запиской: «Я буду премного благодарен, если вы дадите мне свою честную (это слово было выделено) оценку к завтрашнему утру». И подпись: «Ф. Ф.». Так что у меня не оставалось выбора. Я читала этот проклятый сценарий весь остаток дня, а всю следующую ночь провела в беспокойстве, поскольку понимала: сценарий, вне всякого сомнения, — мусор, но если я скажу правду, придется распрощаться с работой. — Марта вздохнула. — Я не спала до пяти утра, подыскивая нейтральные слова. Но в голову не шло ничего путного. Наконец, когда уже начало светать, я разорвала набросанный на бумаге черновик — кажется, он был четвертым по счету — и решила: буду разговаривать с этим типом, как с любым другим начинающим автором, никаких околичностей — скажу прямо, почему у него все так скверно.

В итоге она написала убийственный отзыв, отправила его с курьером в театр и улеглась спать, решив, что, когда проснется, начнет искать себе другую работу.

Но вместо этого в шесть часов вечера в квартирке Марты зазвонил телефон. Это был один из помощников Флека, Он сообщил ей, что мистер Флек настаивает на личной встрече и сегодня же вечером «Гольфстрим» доставит ее в Сан-Франциско. Да, театру сообщили, что она будет отсутствовать несколько дней.