Искушение для грешника (СИ)

— Понятия не имею, что произошло, но я напрашивался на эту стажировку почти год, может, только рассмотрели заявку, — Марк выглядит озадаченным, но не огорченным.

— И что? Ты с самого утра рванешь в аэропорт? — я утыкаюсь носом ему в плечо.

— Эль, мне очень не хочется тебя оставлять, но ведь это на пользу нашей будущей семье, — он обнимает меня и целует в макушку. — Я смогу претендовать на должность руководителя направления.

— Но целый месяц! — я в отчаянии заглядываю ему в глаза и шепчу: — Я останусь с бабусями одна на бесконечный месяц! Они уморят меня этой подготовкой к свадьбе!

Марк смеется:

— Так вот по какому поводу стенания, а я-то думал, тебе меня будет не хватать!

— У меня какие-то смутные предчувствия по поводу этой поездки, — выдает ба, и я напрягаюсь. Я вообще не суеверна, но интуиция Розу Моисеевну подводит редко. На моей памяти достаточно много раз ее предчувствия сбывались, хотя все от них отмахивались.

— Плохие? — уточняю я с замиранием сердца.

— Говорю тебе: смутные! — ба морщится и наливает себе в чай алтайский бальзам. На спирту. Грамм пятьдесят, не меньше. — Поживем, будем поглядеть! Не надо нервироваться заранее. Можно подумать, у тебя и так нет повода для волнения.

— Пока ты мне не сказала, что повод есть, я волноваться не планировала!

Бабушка Роза, отхлебывая своего чая на спирту, простите, на травах, смотрит на меня снисходительно.

— Какая ты у меня безалаберная! Нам столько всего нужно сделать! И приглашения подготовить, и платье купить, и фотографа найти. Надеюсь, ты не собираешься снимать свадьбу самостоятельно? Да и еще много чего! Ну, да ладно, это от неопытности. Первый брак все-таки. Будем считать, простительно.

— Вы, Роза Моисеевна, мне невесту не настраивайте на второй брак и последующие, — со смешком возражает Марк.

— Что ты, мальчик мой! Но ведь у вас будут дети! Вот опыт и пригодится!

Дети. От брака бывают дети.

Эта мысль меня почему-то пугает, а ба еще и дровишек подбрасывает:

— Ну ничего, мы с Фаечкой уже все-все спланировали! Постараемся все успеть к твоему возвращению. Эля, деточка, ближайшие пару недель все твое свободное время принадлежит нам.

Я делаю Марку большие глаза, мол, видишь? Я же говорила!

— Я буду прилетать на выходные, Эль, — успокаивает он меня. — Да и ты постарайся ко мне вырваться.

Да я прям сегодня забронирую билеты в Москву!

Похоже, Марку досталась ущербная невеста, которая свадьбой не интересуется вообще. И ведь не сказать, чтоб я никогда не мечтала о свадебном платье и всей этой приятной предпраздничной суете, но что-то где-то пошло не так, и теперь я готова переложить все хлопоты на кого угодно, а сама предпочла бы отсидеться в кустах. Желательно московских. А то и к родителям махнуть в ту монгольскую степь, где они сейчас ковыряются.

— Роза Моисеевна, я надеюсь, сегодня вы позволите нам с Элей побыть вместе? Мне бы хотелось провести время с невестой перед отъездом.

— Ну, конечно! Марк, о чем речь! Ради тебя к пыткам я приступлю завтра, — хитро щурится ба.

— Тогда я съезжу домой, соберу сумку и вернусь, — говорит он. — От тебя до аэропорта все равно ближе. Ты же сегодня выходная?

Киваю обреченно. Перед смертью не надышишься.

Стоит Марку шагнуть за порог, как ба начинает меня дергать.

— Чего ты замерла? Срочно дуй причепуриваться! — она подпихивает меня в сторону двери.

— «При» чего? — обалдеваю я от ее настойчивости.

— Балда! Он за кольцом поехал! Или Марк сегодня сделает официальное предложение, или я не Роза Моисеевна!

— Ба, — упираюсь я руками и ногами, так как собираюсь остаться и доесть оладушки. — Марк официально уже сделал предложение позавчера у меня на диване!

— И чему я тебя только учила! Нет кольца, нет предложения! Спроси у Геры, он как никак владелец ювелирной фирмы. Иди давай, надень что-нибудь!

Я как бы не голая.

— Лифчик, что ли?

— Сегодня его надевать как раз не обязательно! — сердится бабушка Роза. — Платье какое-нибудь нацепи, лучше то черное, блядовитое!

— Какое? — вылупляюсь я на нее. Мой гардероб на редкость пуританский.

— У него сбоку гипюр, и с другого бока гипюр, и… — ба задумывается на секунду, — и сзади тоже гипюр.

Я наконец понимаю, о чем она. Дизайнерское платье, которое меня подбила купить Маша Снежок, когда мы с ней отогревались в одном из бутиков после съемок о стритфуде.

— То платье, которое ты ругала и запретила мне носить, пока Скрижали Завета не найдутся? — ехидно уточняю я.

— Оно самое. Считай, нашлись, — она почти дотолкала меня до двери. А на вид хрупкая старушка.

— Дай пожрать, ба! — начинаю голосить как в детстве.

— Еще чего! Гипюр лопнет! — внезапно ба тыкает меня пальцем под ребра, отчего я корчусь и отпускаю косяк, за который хватаюсь. — И лицо нарисуй порадостнее!

С этим добрым напутствием родная бабушка выпихивает меня из квартиры и закрывает перед моим носом дверь.

Посопев и пнув дверь, я добиваюсь только того, что из квартиры Скворцовых высовывается пятнадцатилетний совершенно православный Серега и, посмотрев на меня, кричит куда-то за спину:

— Мам, все в порядке, таки это рыжая зараза опять скандалирует!

И закрывает дверь.