Искушение для искусителя

Следом на столе появились тарелочки с печеньем, конфетами и даже пирогами. Розетки с несколькими видами варенья. И баночка с медом.

– Умно. Эрик, ты же понимаешь, что теперь тебе заказан путь наверх?

– А оно мне было надо? Знаешь, это как в песне:

«Блаженство рая я оставлю для нищих,

У нищих духом должен быть Царь и Бог.

Я тварь земная и на небе я лишний,

И к чёрту вечность, какой в ней прок»[1], - процитировал Эрик.

– Звучит немного богохульно, - Асмодей улыбнулся.

– Эрик, то есть ты, в отличие от других, не продал душу, а просто подарил. И счастлив? – подала я голос.

И поймала на себе три ошарашенных взгляда.

– Знаешь, Верховный, она – истинная ученица своего учителя, - первой отмерла Лили.

– Удивительно циничное наблюдение для такой как ты, Ника, - задумчиво прошептал Асмодей.

– «Она прекраснее, чем утренняя звезда, она белее, чем месяц. За ее тело я отдал бы душу и за ее любовь откажусь от вечного блаженства в раю»[2]... – Кажется, Эрик снова кого-то процитировал. - Подумай вот о чем, чертовка. За настоящую любовь не жалко отдать душу. За нее и жизнь отдать не жалко. А я люблю эту женщину всем сердцем.

– Извини, я не хотела тебя обидеть, - потупилась я.

– Ты и не обидела. Технически-то ты права.

Мы помолчали. Я чувствовала себя виноватой из-за возникшего за столом напряжения. Но не знала, как исправить свою оплошность.

На помощь как всегда пришел Верховный:

– Ну что, Лил, расскажешь как докатилась до жизни такой?

– Было бы что рассказывать. Ника, ты ведь знаешь, что в Аду у чертей разная специализация. Кто-то мотается по людям, собирая души. Причем тоже не одинаково. Кто-то занимается канцелярской работой. Кто-то преподает. А кто-то правит. Я должна была стать обычным полевым работником. Но в какой-то момент поняла, что не могу. Просто не могу. Неправильная я оказалась чертовка, - она отпила из кружки. – Вообще, за такое наказывают какой-нибудь черновой работой. Но мне повезло. Мой наставник предложил мне иной путь. И вот я здесь.

– Я рискую снова вызвать ваш гнев. Но как же разница в сроке жизни?

– Никак. Я отказалась от своей природы. И теперь я обычный человек.

– Удивительно…

– Таких как я очень мало. Но они есть. И я так понимаю, Асмодей, ты собрался предложить Нике тоже самое? – в лоб спросила Лили то, что я озвучить боялась.

– Нет. Я просто хочу, чтобы она знала все возможные пути. И понимала, что жизнь в Аду устроена гораздо хитрее, чем она думает.

Наша хозяйка понимающе кивнула. А вот я наоборот не понимала, зачем он это делает.

Верховный явно преследовал свои цели. Понять бы какие…

Мы пробыли в гостях у людей еще около часа. Эрик и Лили рассказывали мне о человеческой жизни, об их современности и о грехе с их точки зрения.

Так что из квартиры бывшей чертовки я вышла в растрепанных чувствах. Просто оказалась не готова к такому повороту. И оказалась не готова к тому, что Верховному искусителю Ада доступно сострадание и понимание.

– Идем, - Ас подтолкнул меня в сторону лифта.

– Хорошо.

Снова эта тесная, пахнущая леший знает чем кабина. Чудо человеческой техники скрипело и дребезжало так, что в какой-то момент я подумала, что на первый этаж мы просто рухнем. Странно, когда мы поднимались, таких звуков не было… Неужели правда рискуем упасть?

Я ошиблась, но не сильно.

Лифт застрял. И вдобавок выключился свет.

– …!...!...! – я выругалась.

– Чувствуется родительская школа, - хмыкнул Асмодей.

– Дался вам этот лифт! – я отошла и оперлась о стену.

– В чем проблема? Сейчас ремонтники все починят.

– Но мы же можем перенестись.

Я не видела его. Но ощущала. И даже в полной темноте чувствовала, что он смотрит на меня.

– Я - да, а ты – нет, - он шагнул ко мне.

Темнота – странная штука. Нам, чертям, она – дом родной. Хорошая подруга. И верная помощница. Но даже наши чувства во мраке обостряются. Меняется восприятие. Голоса становятся глубже, запахи сильнее, а прикосновения интенсивнее.

Я могла бы напрячь зрение и увидеть его. Но не хотела. Вместо этого я вдохнула запах. Яркий древесный одеколон смешанный с естественным ароматом мужчины. Головокружительная смесь. Такая же, как и сам Асмодей.

– Вы можете перенести нас обоих, - хрипло напомнила я, спустя пару вдохов.

– Могу. Но не хочу.

Я пропустила момент, когда он оказался рядом. Верховный аккуратно обнял меня за талию и прошептал:

– Иер как-то поделился со мной одной простой истиной. Тогда я не согласился с ним. А теперь понимаю, что он прав, - Ас мягко укусил мочку моего уха и по телу, словно прошел электрический разряд. – Видишь ли, Ника, мы можем быть сами собой только вдали от Ада. Только выбираясь оттуда, мы можем дать волю нашим желаниям.

Между словами он оставлял легкие поцелуи на моей шее. От которых я плавилась, как мороженное на солнцепеке. Я едва ли могла трезво мыслить. Но, тем не менее, на задворках сознания зрел вопрос: «почему?». Почему сейчас? Ведь он ясно дал мне понять, что я его совершенно не интересую.

– Асмодей…