Искушение и разгром

– Галерея Уфицци, третий этаж, реставрирую «Мадонну» Перуджино.

– То есть, короче, где?

– Где-где. В тюрьме.

– Понятно, – Вадик вновь удовлетворенно-констатирующе покивал. – Узник совести. – Он весело повернулся к Сергею. – Так вот. Информация к порядку ведения. Это не тюрьма.

– А что это?

– Это? Комбинат детского питания.

– В смысле?

– Без смысла. Просто комбинат. Построен в девяносто первом году, введен в эксплуатацию в девяносто втором. Тогда же и законсервирован. То ли питания не хватило, то ли школьники есть отказались, во всяком случае, оборудования сюда так и не завезли, одни помещения, объект пустой. В нем ты и сидишь.

Ошеломленно соображая, Сергей секунду смотрел на Вадика.

– А посадил меня кто?

– А они как представились?

– КГБ Белоруссии.

– И ты поверил?

– А чего не поверить. В форме, с автоматами, привезли, допросили…

Вадик, развеселившись, приблизился.

– Так тебя еще и допрашивали? А что спрашивали? «Кто с тобой работает?» Пароли, явки, имена? Ну как, ты никого не выдал? Может, тебе еще и орудия пыток показывали? Испанский сапог и уховертку святой Инессы?

Спешно восстанавливая в памяти обстоятельства утреннего допроса, Сергей заторможенно посмотрел на Вадика:

– Да вроде не было ничего такого. Наоборот, все скучно, по-казенному было. Следователь сонный протокол писал, вопросы задавал формальные. Кто, откуда, как оказался в расположении.

– И что отвечал?

– А что отвечал? Турист-общественник, собирал фольклор. Оборудование в лесу нашел, принял за предметы крестьянского быта… Он все это записал, протокол подписать дал. Я ж говорю, все вроде натурально было.

– Вроде натурально? – Вадик ткнул пальцем в оттопыренный нагрудный карман рубашки Сергея.

– А это у тебя что?

– Это? Паспорт.

– То есть ты хочешь сказать, что тебя арестовали и паспорт не отобрали? А это, по-твоему, камера? В камере, между прочим, нары должны быть, а не эта пляжная лежанка. И в камере должна быть параша. Где ты видел камеру без параши?

– Я и с парашей-то не видел…

– Ну так я и говорю, сумеречное состояние души. Ладно, проехали. А насчет натуральности, может, ты и прав, ребята, что тебя брали, в самом деле тренированные были, не с улицы, тот, кто тебя допрашивал, может, и вправду следователь какой-нибудь бывший. Мало ли их, следователей-общественников, сейчас по стране шатается.

– Так это ряженые были?

– Ряженые-то ряженые, только что-то слишком хорошо они подготовлены. Так сказать, ряженые с применением технических средств. Выследить тебя смогли и сигнал твой засечь – что-то многовато для фольклорного праздника. Откуда они вообще о тебе узнали, вот вопрос.

– От своего КГБ, либо утечка из Москвы.

– Если от КГБ, то КГБ тебя б и брало, можешь не сомневаться, это дело они знают и любят. Я этих ребят знаю. Сердце кровью обольется любимое дело заместителям передоверять. Так что, похоже, и вправду из Москвы сигнал пришел, причем не напрямую, что-то не верю я, чтоб в Москве у нас белорусские кроты были, слишком рискованные игры, да и не нужно им.

– То есть как не напрямую?

– Да уж, я думаю, без американских друзей не обошлось, в общем, как всегда, что-то проанализировали, что-то узнали, ну и дали здесь знать кому надо.

– А кому надо? На каком уровне?

– Да уж на достаточно высоком. Те, что тебя повязали, – это пешки, им заплатили, они бегают, а нанимали-то их люди серьезные, надо ж было все организовать, прогарантировать. В общем, схема вырисовывается такая же, как в истории с С-300.Тогда, чтоб это дело сварить, тоже серьезные люди были задействованы, не с самого верха, конечно, но близко, очень близко, без госструктур не обошлось, хоть и неофициально, ну так чем неофициальней, тем прочней, деньги-то получать все любят. В общем, все по классике – брошюра «Как продать Родину в совместном предприятии», Москва, девяносто первый год. Здесь она, само собой, запрещена, но все, кому надо, прочитали. Главный наш бич – всеобщая грамотность. К тому же все еще считать научились, как до долларов доходит, так вообще без калькуляторов обходятся, шестизначные цифры прямо так, в уме складывают, главное, не ошибается никто. В общем, условия почти родные, все нормально, работаем. Слава богу, преимущество есть, видишь, они подготовиться не успели, слишком быстро все произошло, даже не знали, где ракета, чтобы найти, пришлось тебя разрабатывать. Тебе точно, чтоб все закончить, двадцать минут надо?

– Около того.