Искушение. Мой непокорный пленник

Маркус не сопротивлялся. Не злился. Похоже он и правда повидал на войне вещи пострашнее, раз так спокойно реагировал на наказания. Пороть его я больше не собиралась. Сила на него не действовала, убеждения тоже не помогли. Придется действовать иначе.

ГЛАВА 5

28 дней до визита Эйстерии

Я никогда не использовала этот метод, но видела, как это проделывала тетка. Раба фиксировали в раме, где ему приходилось стоять чуть ли не на цыпочках с поднятыми руками. С двух сторон от него ставили зажженные факелы, а рядом на столе оставляли сосуд с журчащей водой.

И все. Никаких избиений. Раб оставался в привязанном положении. Его тело очень быстро начинало уставать: мышцы ног забивались, а плечи и руки затекали. Горящие факелы находились достаточно близко от лица, обдавая жаром и не давая заснуть. Текущая вода постоянно напоминала о жажде и потребности сходить в туалет.

Обычно, первыми отказывали руки — они болели, немели и затем переставали ощущаться. Начинала ныть спина, плечи, ноги. Боль усиливалась с каждой минутой.

Затем не выдерживал мочевой пузырь. После опорожнения прямо себе под ноги добавлялась еще и вонь.

Самым последним испытанием становилась жажда. Ее не выдерживал никто.

По моему мнению, плеть была более гуманным наказанием. Да, это было больно, но вполне можно было вытерпеть. А эту бесконечную пытку, давящую на психику, не выдерживал ни один раб.

Закрепила Маркуса, подвесив за цепь, установила факелы и достала журчащий сосуд.

— Интересное наказание, — прокомментировал брюнет, — Женщина, у тебя определенно хорошая фантазия.

На его лице снова не было ни капли страха или гнева.

Сложно с таким рабом, но посмотрим, как он будет себя вести спустя пару часов.

— Вир останется неподалеку. Скажи, как будешь готов пообщаться.

— Мое решение не изменится.

Зря я задумала подвергнуть Маркуса этой процедуре на ночь глядя. Нельзя надолго оставлять раба в таком положении — требуется регулярно проверять его самочувствие. Но и затягивать тоже не следует, раз стандартные методы не дали результата.

Ополоснулась перед сном, попросив Вира нагреть воду. Дров мы сегодня так и не купили, поэтому я продолжала экономить те остатки запасов, что лежали в подвале.

Маркус не выходил у меня из головы. Все-таки куда как проще, когда в доме много воспитанников. Вроде кажется, что уходит больше времени и сил на обучение, но в тоже время меньше волнуешься о каждом из подопечных. Да и те быстрее привыкают к послушанию, глядя друг на друга.

Об этом эффекте писал Сотарий в своих трудах. Он рассказывал, как меняется поведение человека, когда он попадает под влияние группы. Кроткие и послушные могут превратиться в настоящих бунтарей, если все вокруг будут вести себя агрессивно и побуждать к такому же поведению. И наоборот, самые дерзкие и наглые усмиряются, если окружить их тихими послушниками.

Разумеется, изменения происходят постепенно. И зависят от того, как группа будет вести себя по отношению к тому, кто выбивается из стаи. Начнет ли она поощрять изменения или станет гнобить за отличия, и тем самым превратит человека в изгоя.

По-хорошему, мне полагалось бы лечь спать, но я ждала, что с минуты на минуту придет Вир, давая понять, что арамерец готов к переговорам.

Чтобы скоротать время, устроилась в саду на скамейке с рукописью в руках. Положила подушки под спину, укуталась в теплый плащ, придвинула поближе лампу с зажженным маслом и постаралась сосредоточиться на трудах иллейского философа. Но тщетно. Смысл ускользал от меня. Я постоянно отвлекалась, бросая взгляды на дверь, ведущую в комнату прислуги и прислушиваясь к звукам. Не выйдет ли Вир?

Пошел третий час, а Маркус не думал сдаваться. В результате сдалась я. Не выдержала томительного неведения и отправилась посмотреть, как самочувствие военнопленного.

Брюнет, при виде меня, улыбнулся и попытался придать лицу бодрости и веселья, но было заметно, что показная жизнерадостность дается ему с трудом.

— Как ты? — факелы освещали уставшее лицо Маркуса.

— Прекрасно. Спасибо, что позаботилась чтобы я не замерз, — он кинул на пламя. — Очень мило с твоей стороны. И звуковой фон тоже оценил. Как будто находишься в лесу у ручья.

— Ты ведь понимаешь, что напрасно вредничаешь? — ласково произнесла я, подходя ближе и убирая волосы со взмокшего лба мужчины. — Если бы не твое упрямство, сейчас принял бы душ, поел, возможно я бы даже согласилась разделить с тобой вино за приятной беседой. Разве плохо?

Маркус прищурил один глаз, лукаво оглядывая меня с головы до ног.

— Чего ж плохого в том, чтобы провести вечер с красивой девушкой?

— Вот и я о том же, — мне показалось, что я нащупала нужные слова, которые помогут переубедить раба. — Я понимаю, если бы тебя купили чтобы ты возился с навозом или чистил унитазы. Все что от тебя хотят — любви и заботы. Да, в приказном тоне, но суть ведь не меняется. Госпожа Эйстерия — одинокая дама, которая хочет проводить ночи в горячих мужских объятиях. У тебя не будет каких-то сверх непосильных задач. Заняться сексом, помочь принять ванну, сопроводить во время прогулки.