Искушение прощением

Вопросы юрисдикции Брунетти не заботили. Не понимал он и зачем люди принимают наркотики; что такого они дают, чего нельзя получить другим способом? У комиссара хватало прагматизма одобрять любые меры, которые прекращают поступление наркотиков в организм подростков; остальные люди пусть делают что хотят. Может, все это поможет Сандро Гаспарини. Может, беда, в которую попал его отец, станет для мальчишки хорошей затрещиной и его мозги встанут на место. А может, и нет.

Брунетти заметил в лотке с входящей документацией несколько новых папок, но проигнорировал их и вернулся к первой полосе Gazzettino. Как обычно, он пропустил статьи о национальной политике, повздыхал над международными новостями, проигнорировал раздел о спорте. Осталось всего ничего, но тем ценнее была информация и тем быстрее она была прочитана. В конце концов комиссар должен был либо выброситься из окна вот этого кабинета, либо взяться за папки.

Он положил газету слева от себя, потом перевернул ее, чтобы не видеть физиономии мэра, и придвинул к себе стопку папок. Колокола Сан-Джорджо-деи-Гречи уже звонили полдень, когда в дверях появилась синьорина Элеттра и легонько постучала о дверной наличник.

– Могу я войти, комиссарио?

Брунетти поднял глаза от распечатки, которую читал.

– Варианта два: либо я выслушаю ваши новости, синьорина, либо буду и дальше читать рассуждения на тему, как классифицировать – за неимением в Венеции специальных правил для велосипедистов – передвижение по городу на этом транспортном средстве – как противоправное деяние или административное правонарушение?

– Я внимательно изучила директивы по этому вопросу, синьоре, – ответила секретарша, сделав серьезное лицо. – Думаю, это все-таки административное правонарушение.

Брунетти закрыл папку и положил ее на стопку таких же, уже мигрировавших влево.

– Благодарю вас, синьорина. А что вы мне принесли?

– Таблицы, синьоре.

– Отлично, – сказал комиссар. – Есть что-то, на что стоит обратить особое внимание?

– Нет, комиссарио. Думаю, цифры расскажут вам все.

С этими словами она прошла к столу, положила бумаги и удалилась.

Утром синьорина Элеттра упомянула о том, сколько у дотторессы Руберти пациентов, и все же при виде списка, озаглавленного «Деменция», Брунетти изумился: четыре страницы имен, с одинарным интервалом, рядом с каждым – наименование препаратов, назначенных дотторессой Руберти, и их цена. Еще была колонка с названиями и стоимостью препаратов-аналогов, часто – дженериков, которые также имелись в продаже. В некоторых случаях цена отличалась в три раза, но обычно дженерики стоили чуть меньше половины стоимости «оригинала». Более пятидесяти процентов рецептов обслуживалось в Farmacia della Fontana.

Вторая таблица – пациенты дотторессы Руберти с так называемыми болезнями Психе[88], и тоже на четырех страницах. Система была та же, как и название аптеки. Лекарства, которые эта врач прописывала пациентам, всегда были дороже, чем указанные в соседней колонке дженерики.

Третья таблица – I Morti[89] – демонстрировала бо́льшую вариативность. Рядом с именем пациента была указана дата смерти, зарегистрированная в Ufficio Anagrafe, а в следующей колонке – даты, когда по рецептам были проданы лекарства (посмертно). В некоторых случаях между первой и последней датой прошло более двух лет. И все эти рецепты, за исключением шести, до сих пор обслуживала Farmacia della Fontana.

Брунетти поймал себя на мысли о курице и яйце. Что было сначала? Врач ли предложила провизору зарегистрировать в системе здравоохранения более дорогостоящий препарат и потребовать бо́льшее возмещение? Или провизор нашел покладистого врача, готового выписывать рецепты, которые тому выгоднее всего обслуживать? И кто из них предложил, а кто принял предложение на этом подзаработать?

Докопаться до правды можно, только поговорив с тем и другим – Брунетти прекрасно это понимал. Но начать лучше с искушаемого, а не с искусителя, хотя бы потому, что тот более слаб духом и скорее скажет правду. По прикидкам комиссара, на роль искусителя больше подходил провизор.

Брунетти включил компьютер и нашел адрес дотторессы Руберти и ее приемные часы. Сегодня ее кабинет был открыт – тот, что на кампо Санта-Маргерита, неподалеку от дома синьоры Гаспарини – до половины второго. Значит, он еще успеет туда попасть, подождать в приемной, а потом и стать последним на сегодня «пациентом».

Брунетти чуть не позвал с собой Вианелло или Гриффони, но неудача с делом Гаспарини ощущалась еще слишком болезненно, и он решил пойти один.

На вапоретто первого маршрута Брунетти доехал до Ка’Реццонико[90], прошел через кампо Сан-Барнаба, мимо двух лодок торговца фруктами, в обеденное время прикрытых зеленым брезентом, потом через мост и вниз, к кампо. На месте комиссар был в начале второго. Еще несколько минут, пока он нашел нужное здание – по соседству с агентством недвижимости. На табличке было указано имя дотторессы, часы приема и просьба, обращенная к пациентам, – позвонить и войти. Брунетти позвонил и, когда дверь со щелчком открылась, вошел.