Искушение Революцией

Возможно, подобная система, если брать не десять-двадцать лет, а например, сто, нежизнеспособна. Возможно, отказ от отбора неизбежно ведет к вырождению, гибели, и все же, хотя по опросам две трети этих самых скандинавов атеисты, да и другая Европа по сравнению с прошлыми веками куда менее религиозна, мне кажется, что мир, который они построили, ближе к Господу, чем любой другой.

В общем, беженцам повезло: в Европе и Америке они оказались не холопами, не рабами и даже не изгоями. Кроме сочувствия, они получили еду, квартиру, пособие и медицинскую помощь, а большинство из них при некотором напряжении сил смогло найти и работу. Трудясь в поте лица, они делали, что могли, чтобы на новой родине стать своими, перенять язык, нравы, обычаи – проще говоря, ассимилироваться и во всех смыслах этого слова приобрести законный статус. Так продолжалось вплоть до последних десяти-пятнадцати лет, и особых проблем иммигранты никому не доставляли. Они нашли свою нишу: как правило, малоквалифицированный труд, но не только, и постепенно – в детях, внуках – делались почти обычными американцами, французами, англичанами и немцами.

Той первой волне иммигрантов Запад казался неимоверно сильным, умным и богатым. Это общество казалось им настолько хорошим, что стоило потрудится, чтобы стать его частью. И все равно они знали, что, чтобы подняться по здешней социальной лестнице, войти в средний класс, сравнявшись с другими в доходах, в образовании, им понадобится еще много времени. И тут пришла новая волна, частью состоящая из воевавших на границе мусульманского мира “воинов Аллаха” во главе с их духовными вождями. Они пришли с совсем новой проповедью, и их слова были исполнены такой веры и столько всего обещали, что скоро едва ли не половина иммигрантов, не зная сомнений, пошла за ними. В сущности, как бывало уже не раз, от своих учителей прозелиты услышали, что они, последние, на самом деле – воистину первые.

Когда-то Советский Союз большую часть времени, отпущенного ему природой, не сомневался, что Запад слаб, достаточно одного толчка – и он рассыплется, будто карточный домик. Бесконечные конфликты между государствами и внутри них – между партиями; не менее ожесточенная борьба между корпорациями с сонмом тысяч заинтересованных в их процветании лиц – все это не просто позволяло легко и дешево иметь в каждой из враждебных стран пятую колонну, огромное число сочувствующих, готовых служить нашей родине не за страх, а за совесть, но и, по общему мнению, неумолимо свидетельствовало, что еще чуть-чуть – и Запад рухнет. Как говорили пророки, разделенное царство не устоит. Достаточно нескольких танковых дивизий, чтобы разбежались его армии с солдатами, не могущими воевать без теплого туалета на поле боя и там же, на поле боя, без мороженого на десерт.

Я в начале 70-х годов, учась на заочном отделении Воронежского университета, по большей части как раз вместе с военными политруками, слышал это бесконечно и ежедневно. Разговор о бессилии американской армии – с прочими и так было ясно – начинался после первой же рюмки и остановить поток презрения, насмешек глупо было и пытаться. Увы, в 1991 году, причем именно как карточный домик, в одночасье, рассыпались мы сами и, казалось, вопрос о слабости Запада снят. Снят раз и навсегда.

Однако великие идеи вечны. Мысль, что Запад – колосс на глиняных ногах, что он давно и непоправимо сгнил, смердит, и года не провалялась в пыли. На смену коммунистам пришли другие учителя, паства их тоже была иной, но оброненное большевиками они не поленились и подобрали. Своим бывшим соплеменникам, а теперь здесь, на Западе – иммигрантам и беженцам, тем, кому целые поколения предстояло ждать, пока их потомки и впрямь обретут новую родину, они сказали, что Аллах услышал их молитвы. Просимое он даст им уже сегодня. И даже больше даст, несравнимо больше.

Не надо трудиться в поте лица и не надо учиться, им не нужны подачки – все, о чем они мечтают, – у их ног, потому что именно они – настоящие, по Божьему праву хозяева этих стран и земель. То, что по простоте и наивности они принимали за силу и великодушие Запада, на самом деле есть его слабость и распад. Не от широты души их пустили в сей благословенный край, край, благодаря многим векам разбоя и грабежа колоний, текущий молоком и медом, а из немощи. Их обманули, обвели вокруг пальца, заставив поверить, что они – жалкие просители.