Искушение сирены

— Но… — София снова осмотрелась, и ее голос утонул в море.

— Нет, это не корабль идет по морю, — сказал Куин. — Нет, мы ожидаем гостя, который придет из моря. Мы пересекли тропик Рака. А это означает, что прежде чем двинуться дальше, мы должны умиротворить старого Тритона.

София посмотрела на суетящихся матросов.

— Тритона? Я не понимаю.

— Это морская традиция, мисс.

К ним подошел О'Ши, его ирландский акцент прорезался сквозь замешательство Софии.

— Сам морской царь поднимается на борт, чтобы немного повеселиться с теми, кто впервые пересекает тропик. — Он кивком указал на Дейви, который стоял рядом и явно пребывал в таком же замешательстве, как и София, но не желал признаваться в этом.

— А где же офицеры? — спросила она Куина. — Разве капитан не приветствует каждое приближающееся судно?

— Капитан и его помощники стремятся держаться подальше от Тритона. Это ведь все матросские дела.

Что ж, если София искала повод, чтобы убежать в каюту, ей только что предоставили таковой. Но прежде чем она успела шевельнуться, раздался голос:

— Внимание всем! Всем приготовиться приветствовать вашего короля! Самого владыку океанских глубин, с которым сегодня прибыла его прекрасная супруга — царица морей!

Возбужденный хохоток пробежал по толпе.

Два матроса потянули за веревки, поднимая на корабль небольшую лодку, и показались две странные фигуры, стоящие в центре небольшого судна. Сначала София ясно увидела того, кто был пониже, — ужасное создание с длинными спутанными волосами и размалеванным лицом; оно было одето в плотно облегающую юбку из мешковины и импровизированный корсет, скроенный из рыболовной сети и ракушек. «Царица морей», — догадалась София, и ее щеки окрасились румянцем, а матросы разразились сиплыми приветственными криками. Бородатая царица морей поразительно напоминала седого и волосатого стюарда «Афродиты» Стабба.

Поскольку фок-мачта загораживала лицо Тритона, Софии, чтобы рассмотреть супруга царицы, пришлось вытянуть шею. Она только успела заметить белую тогу, наброшенную на бронзовое от загара обнаженное плечо. Подавшись в сторону, она наступила на толстый канат и едва не упала.

— Презренные смертные! На колени перед вашим владыкой!

Услышав громовой голос, собравшиеся матросы опустились на колени, наконец-то дав Софии возможность хорошенько рассмотреть морского царя. И даже если бы она не узнала его под толстым слоем голубой краски, которой было измазано его лицо, София не могла не узнать сочный баритон мистера Грейсона.

Он стоял приблизительно в двадцати футах от нее, высокий и гордый, с обнаженной грудью, если не считать полоски белой парусины, переброшенной от бедра до плеча. Влажные завитки волос были убраны с его загорелого лица, и солнечный свет выделял все очертания его скульптурно вылепленных рук и груди. Самодовольный языческий бог, спустившийся на землю.

Он поймал ее взгляд, и его улыбка стала шире, превратившись в хищную, плотоядную усмешку. София, даже если бы от этого зависела ее жизнь, не смогла бы отвести от него глаза. Он не смотрел на нее так… с той ночи.

София знала, что если она будет продолжать смотреть на него, у нее подогнутся колени. А если она отведет взгляд, то признает свое поражение. В данных обстоятельствах была лишь одна приемлемая альтернатива. Дерзко подмигнув, чтобы показать, что она оценила шутку, София опустила глаза и присела перед царем в неглубоком реверансе.

Мистер Грейсон одобрительно рассмеялся. Ее поклон, согбенные спины матросов, приветствующих своего бога, — все это он воспринимал как должное. А почему бы и нет? Во всем этом была какая-то правильность, не выраженное словами понимание. Здесь наконец-то был их настоящий вожак — человек, которому они готовы повиноваться безоговорочно, человек, которому они были готовы присягнуть и даже встать перед ним на колени. Это был его корабль.

— А где владелец этого судна? — вопросил он. — Кое-кто сказал мне, что он уже не тот весельчак, что раньше.

Матросы расхохотались, морской царь сунул руку за фальшборт и достал нечто похожее на ручку швабры с тремя непонятного происхождения зубьями.

— Привести сюда юнгу-новичка. Матросы вытолкнули вперед Дейви Линнета.

— Вот он, ваше величество! — выкрикнул Куин. — Юнга, впервые пересекающий тропик.

Тритон нацелил свой трезубец на парня:

— Если хочешь пересечь мое море, юноша, ты должен подвергнуться допросу. И ты обязан говорить правду. Никто не лжет морскому царю. Если ты вознамеришься обмануть меня, я это узнаю. И тогда затяну тебя в морскую бездну, где ты будешь обитать в обществе угрей.

Дейви огляделся вокруг, не зная, смеяться ему или дрожать от страха.

— Да, сэр.

— «Да, ваше величество», — поправил его морской царь, ударив о доски палубы шваброй-трезубцем.

Дейви переступил с ноги на ногу.

— Да, ваше величество.

Пара матросов подтолкнули бочку к мачте и, легко подхватив Дейви, поставила мальчишку на нее. Где-то в толпе один из матросов бросил грубую реплику. Раздался дружный гогот.