Искуситель

— Я бы просил предоставить мне на несколько недель толкового механика, одни из маломощных двигателей, которые валяются на складе, и право распоряжаться тем и другим по своему усмотрению, а еще — выделить мне средства, не больше двух–трех сотен долларов, чтобы хоть в первом приближении выяснить, пригодится ли нам эта штуковина. Через месяц–другой представлю отчет.

— Ладно, попробуйте, — сказал твой отец. — Даже если ориентироваться на худший исход, мы рискуем немногим: если и не узнаем ничего нового об этой штуковине, то наверняка многое узнаем о вас. Что касается механика, то все штатные до отказа загружены, но вот ходит к нам один малый, когда у нас случается лишняя работенка. Человек опытный, но работать от гудка до гудка ему уже не под силу. О станках он знает решительно все, и для такой специфической работы, какую вы имеете в виду, это самая подходящая кандидатура. Через день–другой я его к вам подошлю.

Спустя два дня передо мной предстал не кто иной, как мой давний знакомец и наставник Ларс Густавсон. Густавсон лишился работы одновременно со мной и по той же причине. В его годы и с его причудами он никуда больше не мог попасть.

Под конец он обратился в отдел кадров фирмы «Уильямс и Олбрайт». Теперь в штатном расписании Густавсон числился запасным наладчиком. Неполный рабочий день не утомлял его и в то же время поддерживал в нем интерес к жизни и давал скудные средства к существованию.

Мне казалось крайне неудобным отдавать приказы старику, от которого я перенял почти все секреты ремесла. Как равный с равным, обсудил я с ним задачу, показал ему рабочие чертежи опытной аппаратуры. Он раскритиковал все с точки зрения человека, которому придется воплощать все в металле, и как дважды два, доказал мне, что в нескольких деталях я чрезмерно усложнил требования к механике. Эти детали без всякого ущерба для конечных щелей можно заменить другими, более легкими в изготовлении.

По–моему, он был страшно польщен моим доверием. В конце концов, с брюзгливым видом, напущенным, как я прекрасно понимал, чтобы подчеркнуть свою независимость, старик согласился работать вместе со мной над экспериментальной установкой. На следующий день я получил от него исправленные чертежи, а у него осталась копия для работы. Шло время, он все лучше понимал, к чему мы стремимся, и кончилось тем, что он стал относиться к нашей задаче, как к собственному открытию. Сварливость как рукой сняло, ее вытеснил энтузиазм исполнителя. Я убедился, что, по мере того, как работа наша продвигалась, он относился к ней все с большим увлечением.

Далеко не все шло у нас, как по маслу. Не один макет отправили мы в металлолом, прежде чем оба остались довольны. За несколько недель мы отчетливо представили себе экспериментальную установку. Я проделал немыслимую работу на бумаге. Насколько я разбирался в математической стороне проблемы, наша установка должна была работать достаточно прилично, чтобы мы могли хоть приблизительно судить о ценности патента.

К счастью, должную поддержку оказали нам практическая сметка Ларса и мое техническое образование. Не скрою, далеко не сразу испытания прошли удачно. Поначалу на каждом шагу выскакивали какие–то зловредные сюрпризы. После того, как осуществлена вся точная пригонка, о какой только можно додуматься, становишься в тупик от любого пустяка, например, если какой–то рычажок цепляется за раму станка.

Надо отдать Ларсу справедливость: не случалось ничего такого, чего он не мог бы исправить несколькими взмахами напильника. Зато, когда мы отладили установку, все наши старания окупились сторицей. Опыт продолжался ровно час и убедил нас, что Дентон изобретал не напрасно. На доклад к Уильямсу я понесся на всех парусах.

— Прекрасно, — сказал он, — но только осторожнее теперь, потихоньку. Многое еще надо сделать, прежде чем мы твердо убедимся в том, много ли для нас проку от этого устройства. Ступайте к Каммингсу и попросите его проверить эту штуковину на патентную чистоту, а я выясню, что известно о Дентоне и корпорации «Норт Сиборд». Если мои подозрения верны, то эта фирма неплатежеспособна и не выполняет своих денежных обязательств. А пока — обдумайте изобретение Дентона и представьте мне свои соображения о том, как его можно использовать. Я хочу знать и то, на что оно вообще годится, и то, как оно впишется в наши конкретные планы применительно к судостроению.

Я понес патентную документацию Каммингсу. Он на нее подозрительно сощурился.

— По–моему, ваш друг мистер Дентон, кем бы он там ни был, так и не обзавелся приличным юристом–патентоведом. В патентной формуле у него такие зияющие дыры, что впору прокатиться по ней в карете. В наши дни изобретатели, как правило, выжидают со своими заявками, пока не проконсультируются у патентоведов тех фирм, которые намерены купить данный патент. Похоже, мистер Дентон не стал выжидать, а просто–напросто обратился к человеку, почти ничего не смыслящему в патентоведении. Дайте–ка мне еще разок взглянуть на последний патент.

Некоторое время он вчитывался во второй, позднейший патент, потом сказал: