Искуситель

— Об этом я думал, — ответил я. — По–моему, есть верный способ обезвредить такие фирмы. Здесь вступает в действие другая моя идея. К раздаче основных патентов на электронные лампы мы не поспели, но не опоздали еще к другому: мы можем прочно закрепиться в методах применения таких ламп в контрольно–измерительной технике. Системы управления ближайшего будущего рисуются мне примерно так. Допустим, есть какое–то устройство, например руль корабля, и надо передать к нему приказ рулевого. Я утверждаю, что проблема повышения мощностного уровня приказов, повышения, достаточного для воздействия на руль, сводится к усилителям и электромоторам современных конструкций. Что такое усилители, вам известно. Они принимают слабый сигнал и умножают его первоначальную мощность десятикратно, стократно или даже в миллион раз. Радиоинженерам они превосходно известны. Но при проектировании систем управления одними усилителями не обойтись. Мало передать рулевому двигателю приказы рулевого. Надо, кроме того, модифицировать эти приказы в соответствии с конструкцией двигателя, чтобы использовать их наиболее эффективно. А для этого нужна новая техника суммирования сообщений. Мы бы хотели суммировать наши сообщения на низком силовом уровне. В радиоаппаратуре это делается перед конечным повышением на антенну. Нам необходимо разработать технику целевого суммирования сообщений. Такая техника сыграет важнейшую роль в экономике заводов будущего. Возьмите, например, химический завод, о котором мы недавно упоминали. Там почти все рабочие заняты тем, что считывают показания манометров, термометров и т. п. и в зависимости от показаний поворачивают рукояти управления в соответствии с какой–то программой. Если известна желательная технологическая схема, то ее можно надеяться запрограммировать в самой системе управления. Это значит, что большую часть заводской работы будет выполнять машина да к тому же, наверное, дешевле и лучше. Я говорил о химических заводах, но ту же идею можно беспрепятственно внедрить на конвейерных линиях. Пусть даже качество продукции не улучшится, зато предприниматели высвободятся из–под давления профсоюзов. Я думаю, таким доводом их будет нетрудно подкупить. Знаю, все это — дело далекого будущего, но ведь именно к будущему, да притом не к ближайшему, мы и должны готовиться. Я бы не стал упоминать о журавле в небе, если бы не бесспорный успех, достигнутый в искусстве суммирования выходных сигналов способом, наилучшим для управления механизмами. Есть в Англии один человек, Седрик Вудбери; он наводняет техническую периодику отличными статьями по данной проблеме. Каждый может убедиться собственными глазами. Уверяю вас, Вудбери уже нашел многие ответы и стоит на верном пути к тому, чтобы найти все остальное.

— Ну, оседлал Джеймс своего любимого конька, — заметил Уильямс. — Последние десять лет Вудбери у него с языка не сходит. Давайте же выскажитесь и облегчите душу.

— Если мы приобретем право распоряжаться трудами Вудбери, — продолжал я, — то получим крупный козырь про запас. В людях понемногу пробуждается интерес к Вудбери, но пока что большая часть его работ пребывает в неизвестности. Я давно числю себя поклонником Вудбери, как справедливо заметил мистер Уильямс.

Привлек к нему внимание кое–кого из своих друзей, в частности мистера Уотмена. Ссылка на Вудбери мелькнула в одной статье Домингеца из Фэйрвью–колледжа. Эти двое занимаются проблемой вполне серьезно, но едва ли шагнули дальше самого смутного представления об истинных ее перспективах. Естественно, я не собираюсь трубить на всех углах об этой новой отрасли техники. Если ее возможности таковы, как я предполагаю, то пусть все останется между ними. Вряд ли нас кто–то обскачет. Труды Вудбери носят предельно абстрактный характер. Вы, мистер Уильямс, знаете, какой это вспыльчивый, эксцентричный человек. О большинстве представителей славной инженерской профессии он самого невысокого мнения. По–видимому, ему доставляет какое–то злорадное удовольствие не ставить точек ни над одним «и», поэтому его творения доступны лишь немногим. Я их читал и нашел их довольно–таки неудобочитаемыми, но в них есть все, стоит только хорошенько вчитаться. Если у кого–то хватит ума и инициативы воплотить в меди и стали его принципы оптимального конструирования, то этот «кто–то» опередит остальных на несколько лет. Воротилы английских верфей Вудбери терпеть не могут. Прямо–таки ощетиниваются при одном упоминании его имени. Особенную неприязнь питает к нему Кийс–Дартфорд. Я за это ни капельки не осуждаю старого морского волка.

Кийс–Дартфорт со всеми своими парусами и мореходными познаниями восходит к началу века — не нынешнего, а минувшего. Вудбери это понимает и на каждом публичном сборище подпускает коммодору какую–нибудь шпильку.